Баннерет, как младший по возрасту, первым сделал шаг навстречу и приветствовал хозяина. Уоршел сухо, но благосклонно принял его приветствия и предложил сесть; он даже приказал принести гостю хорошего вина. Это было не просто гостеприимство: ходили слухи, что Артура по протекции Оснея сделают помощником шерифа.
После вежливых расспросов о здоровье и видов на урожай, Леменор преступил к изложению главной цели своего приезда:
— Я бы хотел переговорить с Вами об одном важном деле. Оно касается Вашей дочери. — Подумав, он решил зайти издалека. — Я слышал, это прекрасная и достойного всяческого уважения девушка.
— Да, положа руку на сердце, дочь у меня уродилась красавицей, — довольно хмыкнул барон.
— Я слышал, она образована.
— В меру, знает отрывки из Священного писания, что есть, то есть. Но по мне это только помеха замужеству.
— Почему же?
— Кому же понравится жена, в голове которой полно латыни? — усмехнулся Джеральд.
И зачем он завёл разговор о дочери? Здесь что-то нечисто, ну да ладно. Он мальчишка, у него одни девчонки на уме. Пусть пока восхищается его дочерью, может, удастся повернуть разговор на юного Роданна.
— Думаю, все же найдется человек, который не побоится её чудачеств.
— Пожалуй. Я даю за ней неплохое приданое. Но с женихами сейчас плохо: эти бесконечные войны разорили многие семейства. К счастью, не все. Взять, к примеру, Вашего покровителя…
— Барон, — баннерет наконец решился, — я приехал просить руки Вашей дочери.
— Руки моей дочери? — удивился Уоршел. — Я не ослышался, сэр?
— Именно так. Я смиренно прошу у Вас руки Вашей дочери и надеюсь на Вашу благосклонность.
Поначалу он даже опешил. Чтобы его Жанна — и вдруг Жанна Леменор? Чтобы этот сопляк промотал ее приданое? Не для того он его наживал потом и кровью, растил, кормил и лелеял свою дочь, чтобы она досталась этому захудалому баннерету. Кто он — и кто Уоршел, чьи предки были баронами уже при норманнских завоевателях?
— Я вынужден Вам отказать, — сухо ответил он и пожалел, что приказал налить ему вина. — Сожалею, сэр.
Барон встал, чтобы проводить его, но баннерет вовсе не собирался уходить.
— У Вас ко мне еще какое-то дело?
— Нет. — От волнения Артур забыл о покупке зерна.
— Тогда милости прошу ко мне в другой раз.
— Я приехал просить руки Вашей дочери и не уеду, пока не получу ее.
Вот настырный мальчишка! Настырный и наглый, его надо поставит на место.
— Она Вашей женой не станет! — взорвался барон, позабыв обо всех своих упованиях. — Или Вы туги на ухо? Свадьба моей дочери должна соответствовать её происхождению; я хочу, чтобы о ней долго говорили.