— Есть один, — уклончиво ответил Метью. — Так кто ты?
— Джон Саран, торговец. А тебя как называть?
— Зови меня Метью. Много где побывал, Джон?
— Да почти все графства объездил.
— И в королевском городе был?
— Где не был, там не был, — вздохнул Саран. — Зато много чего другого повидал. Помнится, видал какого-то мальчишку из богатой семьи, может, даже принца — черт его разберёт! Сеньоры помельче ему в рот заглядывали, на задних лапках прыгали. А он, разодетый в бархат да парчу, ехал на белом коне, бросал деньги на землю… И я отхватил тогда целых два динара.
— А не врёшь?
— Вот те крест! — побожился Джон.
— А мне кажется, привираешь. Где же встретишь сеньора в бархате и мехах, который деньгами швыряется?
— Думай, что хочешь, дурень! — обиделся торговец.
— А чем торгуешь?
— Чем придётся. Когда лошадь хорошую у барышника перекуплю, а когда отрез заморской ткани достану. А ты ничего купить не хочешь?
— Как не хотеть, да денег нет! Эх, купил бы я того коня…
— Ты и хвост от него выкупить не сможешь. Бери чего подешевле.
— Подешевле, подороже — мне всё едино: мошна пуста.
— Так уж и пуста! У слуг всегда мелочь водиться.
— Вот именно, мелочь! За год порой десяти марок не наберётся.
— Да, прижимистый у тебя сеньор!
— Бывает, — с грустью протянул Метью.
Осёл торговца остановился. Джон выругался и, не глядя на собеседника, спросил:
— До замка далеко?
— Нет, за поворотом увидишь.
— С конём твоего господина всё в порядке?
— Слава Богу, Авирон здоров. А что?
— Да ничего, таскать его за собой надоело, — Саран покосился на гнедого.
Разговорившись, они не заметили, как подъехали к замку. Метью распрощался с Джоном и поспешил в Леменор, опасаясь, что господин отлупит его за самовольную отлучку. Заприметив по дороге, что его осёл немного прихрамывает, оруженосец отвёл его к кузнецу, бывшему по совместительству и коновалом, затем навестил седельщика и справился о новом седле сеньора.
Где-то неподалёку загремел голос Артура Леменора:
— Кто посмел пустить сюда этого оборванца?
Метью осторожно выглянул во двор и увидел баннерета. Он сидел верхом на гнедом Ветрогоне — дурной знак. Прямо перед ним стоял, потупив глаза, Джон, лопотавший что-то о своих товарах.
Лицо Леменора передёрнула нервная судорога, и он стегнул плетью ни в чём не повинного торговца. Плётка с резким, режущим ухо свистом рассекла воздух, опустилась сначала ему на плечи, затем полоснула по лицу. Джон отёр рукой потёкшую из носа кровь и в недоумении посмотрел на столпившихся вокруг него слуг.
— Что стоите? Убрать! — В голосе баннерета появились высокие, почти визгливые нотки. — Немедленно!