— Конечно, да.
— Тогда пошли.
И она взяла дело в свои руки, попросив Герду показать им их дом. Девочка согласилась не сразу, но все же согласилась.
Известное выражение «шаром покати» как нельзя лучше характеризовало внутренний вид дома Герды и Асмуса. Снаружи он выглядел не лучше — заброшенная, разваливающаяся ферма, крытая старой соломой, с кучей подпорок и лишь одной толком побелённой стеной. Рядом с домом был опустевший загон для овец, где одиноко кричала старая облезлая коза. Когда-то на ферме было два сарая и большой коровник, но теперь от них почти ничего не осталось.
Пол в доме был земляной; вдоль стен были разбросаны соломенные тюфяки. Угли в очаге — единственном содержавшемся в порядке месте дома — чуть тлели угли; первое, что сделала Герда, войдя внутрь, — проверила, не потухли ли они.
Девочка засуетилась в поисках стула и всё-таки отыскала таковой в соседней комнате, но Стелла, поблагодарив её за заботу, отказалась сесть. Она в третий раз за последний час достала кошелёк и, немного поколебавшись, вынула золотой лиэн.
— Это тебе, милая, — девушка вложила монету в дрожащую ладошку Герды.
Большей радости на лице ребёнка ей ещё не доводилось видеть. Девочка просияла и чуть не прыгала от радости. В порыве благодарности она прильнула губами к руке благодетельницы и зашептала:
— Как Вы великодушны, сеньора!
Стелла осторожно отняла руку от ее губ и погладила девочку по светлой головке.
— А теперь, — голос у неё стал жёстче, — ведите меня к этому сеньору Раже.
— Нет, нет, только не к нему! — в ужасе замахала руками Герда и тихо прошептала: — Я его боюсь.
— Не бойся, он тебе ничего не сделает.
Таинственный злодей, управляющий барона, жил возле ветшающего с каждым годом господского дома в недавно заново покрашенном двухэтажном доме с конюшней, жирел за счёт дополнительных поборов и увеличивавшейся по его усмотрению платы за землю, не прочь был сладко поспать (желательно не один), сытно поесть и проехать с утра милю — другую.
Принцесса вошла в это вместилище благосостояния без стука, с помощью Маркуса решительно убрав со своего пути преграду в виде слуги. Хлопая дверьми, она, наконец, обнаружила хозяина дома в столовой. Принцесса была полна решимости испортить ему пищеварение.
— Это Вы сеньор Раже? — бросила с порога Стелла.
— Кто это ещё? — недовольно пробурчал управляющий. — Я же говорил, чтобы не смели… Канцен, я велел никого не пускать!
Канцен был его слугой. Тем самым слугой, который попытался убедить их, что нельзя входить без доклада. На ругань господина он отвечал лишь тяжкими вздохами и робкими бессвязными фразами: «Но ведь они… Она же…».