Зара постаралась осмотреться, мужественно борясь с застилавшей глаза пеленой. Так и есть, местность та же, а вокруг клубятся сумерки. Только вот не такие уж они темные, как должны быть, и густо населены разного рода существами. Вот, к примеру, вампирьи зрачки блеснули. Думала об этом равнодушно, так как знала, что реагировать на происходящее бессмысленно: если суждено стать чьим-то обедом, то она им станет.
Воздух, между тем, то здесь, то там прорезали знакомые всполохи, белые, голубоватые, багровые — магия. Сражаются чуть в стороне от нее, ближе к холмам.
Свист крыльев. Драконы? Демоны? Или те и другие?
Девушка скосила глаза наверх, но заметила лишь чей-то темный силуэт. Сознанию и этого оказалось достаточно, чтобы признать в покорителе воздушной стихии высшего демона. Неужели Мурей нашел амулет, неужели все же успел связаться с детьми ночи? Все, все было бесполезно, она опять все испортила!
Зара застонала от отчаянья.
— Очнулись?
Голос Гая. Надо же, радостный! С каких это пор ты так интересуешься моим здоровьем?
— Вы лежите, не двигайтесь, защита крепкая.
Ей подложили мягкий валик под голову и дали понюхать мешочек с какими-то травами. Хороший, кстати, мешочек — сознание сразу прояснилось. Еще бы дышать нормально, тогда вообще все отлично. В сложившейся ситуации, разумеется.
— Там демоны, да? — хрипло спросила девушка.
— Всего один, не очень сильный. А еще куча всякой нечисти, но ее вампиры ловят.
Что делают вампиры — ловят нечисть???
— А эти?
— Фрегойи? Не знаю. Мне строго-настрого запретили от Вас отходить.
— Тебе ведь к ним хочется? — улыбнулась Зара.
— У меня почетное важное задание, мне и тут хорошо, — буркнул Гай.
Ну наконец-то, а то она решила, что ему мозги промыли.
Какая-то тварь со всего разбега налетела на защитный купол. Вмиг повеселевший пятикурсник умело обратил ее в горстку пепла.
— Уже пятая, — с гордостью произнес он.
— Послушай, Гай, я хочу сесть.
— Нельзя.
— Гай, ну, пожалуйста! Мне так ничего не видно.
— Олаф велел Вам не двигаться, а я не хочу получить выволочку из-за Ваших капризов.
Видно, придется всю ночь пролежать в полном неведении, только по долетавшим до нее звукам и отблескам догадываясь, что твориться на поле боя.
Зара задремала: организм взялся за самолечение.
В следующий раз она очнулась утром и вздрогнула от прикосновения. Но, чуть приоткрыв глаза, успокоилась, позволила взять себя на руки и осторожно усадить на лошадь впереди всадника. Ее обняли, крепко прижали к себе — то ли потому, что боялись, что она упадет, то ли потому, что были рады, что она жива. Девушка выяснять не стала, предпочтя безмолвное бодрствование с закрытыми глазами. Да он и так видит, что она очнулась.