— Это очень большая сумма, — сказал он, оценив ситуацию, и тоже отрезал сочный ломтик саламандры.
— И это еще мало по сравнению с гораздо большей суммой, которую недавно неожиданно получил один боронский сиротский приют.
Кусок саламандры чуть не застрял в глотке Нопилея.
Директор отложил в сторону вилку, чтобы пристально посмотреть в глаза своему отпрыску. Его чешуйчатый гребень слегка приподнялся, что придало взгляду дополнительный комический оттенок.
Медленно текли сезуры, пока Нопилей жевал саламандру, показавшуюся ему вдруг совершенно безвкусной. Чешуйчатая пластина на его лбу лежала неподвижно.
— Ну, — сказал директор Сибазомус, не дождавшись ответа, — престиж телади у боронов резко возрос. И особенно твой. — Он указал вилкой на Нопилея. — Ты у них теперь просто национальный герой.
Нопилей никак не мог понять, к чему клонит его собеседник. С того самого момента, как оба служащих верфи отловили его прямо у модуля, его не покидало какое-то непонятное чувство. Здесь происходило что-то странное.
Однако директор продолжал:
— Мы получили официальное приглашение Королевства Борон — тебя хотят встретить со всеми почестями и воздать должное за твой поступок. Мы, Цео и я, хотим, чтобы ты принял это приглашение.
Нопилей почувствовал, что дела принимают плохой оборот.
— Я должен буду вернуть кредиты… шш… шш, — сказал он вдруг севшим голосом.
Директор еще какое-то время неподвижно смотрел на него, прежде чем взять кубок и сделать большой глоток.
— Ты — один из самых интеллигентных телади, известных среди нашего народа, юный Нопилей. Твой дедушка, Цео Суфандрос Микимада Иземада, считает, что высокий интеллект неизбежно сопровождается определенными отклонениями от нормы. И чем выше интеллект, тем больше эти отклонения. — Директор Сибазомус тщательно вытер губы светло-зеленой салфеткой и встал из-за стола. — Я не во всем с ним согласен. Но в чем мы с ним едины, так это в том, что ты сможешь вернуть кредиты, не нанеся при этом непоправимого урона для всего народа Телади в глазах боронов.
— Я смогу взять с собой немного нгуши? — спросил Нопилей через несколько томительных сезур молчания и указал на саламандру, к которой почти не притронулся.
Он был в ловушке. Нет, конечно, у него был выбор. Он может отказаться, провести остаток своей жизни на этой верфи и в качестве рабочего способствовать увеличению валового социального продукта предприятия. Никакой яхты, никакой свободы, никаких приключений. А если он все-таки согласится, это, конечно, не будет полной гарантией того, что он сумеет получить деньги обратно. Вряд ли его боронским друзьям это понравится. Но это стопроцентная гарантия того, что если и не «всему народу Телади», то по меньшей мере ему, Нопилею, будет нанесен непоправимый урон в глазах боронов.