В чашах вспыхнуло высокое пламя, и со стороны казалось, что девушка играет двумя огненными клинками, – и темная сила отступила…
Тем временем «джинсовый» Робин Гуд вынес на арену массивный арбалет, служители плотно завязали ему глаза черным шарфом, и стрелок тотчас же вскинул свое безжалостное орудие. Илга спрыгнула с шара и застыла, прижавшись спиной к бутафорской стене, обитой дубовыми плашками.
– Уникальный номер… Илга Ингибарова взглядом отклоняет полет стрелы, – прокомментировал «бульдог».
Робин Гуд на ощупь извлекал стрелу из колчана, накладывал на тугую струну арбалета и отпускал, стальные наконечники впивались в древесину у висков Илги. Последний выстрел пришпилил рукав ее кольчуги.
– Спорим, что сейчас на арену вывезут станковый пулемет, – острил сановитый.
Но на арену вывезли не пулемет, а большой куб-аквариум. Илга накрыла его черным с золотом платком и тут же сдернула звездную ткань. В аквариуме оказалась живая русалка. Зеленоватые отсветы скользили по ее обнаженной коже. Водяная дева рассеянно улыбалась сквозь стекло и шевелила хвостом. Не веря своим глазам, Барнаулов узнал в ней Илгу.
– Этого не может быть, у Ингибаровой никогда не было двойника, это слишком дорого даже для Джохара, – кипятилась пожилая дама.
– Иллюзия и есть самое дорогое, душечка, – философски заключил «бульдог».
Еще один взмах звездного покрывала – и аквариум с «двойняшкой» оказался пустым и даже чуточку пыльным, точно его забыли протереть. Тем временем униформисты, на этот раз в обыкновенных футболках, вывезли большой ящик на высоких стойках-шасси. Его стенки, покрытые с двух сторон зеркальной амальгамой, упали, и вместо ящика получилось что-то вроде каталки с бархатной крышкой-балдахином.
– Ну, это старый номер, Ингибаров готовил его для цирка «Дю Солей», этот катафалк даже возили в Торонто, но номер не прошел, – комментировал знаток.
Обежав арену, Илга остановилась возле Барнаулова, округлым движением руки приглашая его спуститься на арену. Покоренный спецкор поспешил исполнить ее немую просьбу.
Взяв за руку, Илга подвела его к каталке, плавными жестами предлагая устроиться на ней поудобней. Барнаулов занял место на жестковатой лежанке.
Фигурно вырезанные дверцы зеркального ящика захлопнулись, так что снаружи остались только породистая голова Барнаулова, сложенные поверх ящика руки и старомодно блестящие ботинки. Энергично играя опахалом, Илга напустила разноцветного тумана и набросила на балдахин с Барнауловым свой звездный плат.
– Закройте глаза, – прошептала она так, чтобы слышал только он.