Коуди поспешила в свою спальню, где выплакалась перед тем, как вернуться назад. А затем все начали расходиться и остались только запах цветов и духов. Посуда была вымыта и упакована в коробки, столы освобождены от скатертей и сложены, чтобы их погрузили в рафик на следующий день. Было уже два часа ночи, когда она и поставщик провизии все закончили. Коуди отправила Кетти спать, потушила свет и вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Едва она закрыла за собой дверь, как поняла, что она здесь не одна.
— Я думала, ты уехал.
— Я вернулся, чтобы попрощаться. Она сглотнула.
— Попрощаться?
Он подошел к ней поближе.
— Сегодня я уезжаю в Мемфис. Моя группа ждет меня.
— Понимаю.
— Я хотел поговорить с тобой о Кетти.
— Кетти? — проговорила Коуди, испытав момент острого разочарования. Почему она вдруг подумала о том, что он может искать примирения с ней?
— Что ты хочешь обсудить?
— Я хотел бы, чтобы она приехала в Мемфис после окончания школы. На лето. Коуди окоченела.
— Она никогда не уезжала так надолго, Дикон. Я не уверена…
— Ты, конечно, можешь бороться со мной, — заявил он, — но я потяну тебя в суд, если потребуется. Она и моя дочь тоже. Ты двенадцать лет скрывала ее от меня. Не думаю, что попросить одно лето — это слишком много.
— Я не пытаюсь бороться с тобой, Дикон. Я лишь хочу решить, что лучше для Кетти.
— Если бы это было так, ты бы сказала ей правду много лет назад.
В ней вспыхнул гнев. Разве мало того, что она испытывает вину всякий раз, как смотрит на свою дочь? Сколько ей еще страдать?
— Когда мне сказать ей об этом? — резко спросила она. — Когда тебя и твою группу таскали по судам за дебоши в отелях? Когда газеты писали о твоих ночных оргиях? Вероятно, тогда, когда сообщалось, что полиция конфисковала наркотики у одного из твоих музыкантов?
— Я никогда не имел дела с наркотиками, ты это прекрасно знаешь. И большинство остального писалось типчиками вроде Майлза Ферчайлда.
— Легко теперь говорить. Посмотрела бы я на тебя на моем месте.
Она помолчала и вздохнула.
— Но теперь, когда она знает, кто ты, она, естественно, захочет провести время с тобой. Если ты убедишь меня, что за ней нужным образом позаботятся, мы, возможно, придем к согласию.
— Я позабочусь о ней лично, — проговорил он. — У меня не будет гастролей до осени, так что я планирую все лето пробыть дома. Когда Коуди сразу не ответила, он продолжил:
— Я не жду, что ты примешь решение сегодня. Всему свое время. Ведь не собираешься же ты скрывать ее от меня?
От Коуди не ускользнул гнев в его голосе. Если он захочет, он может сделать ее жизнь очень трудной.