Катя убежала к телефону, а Раб достал из кипы документов несколько листков и сунул их, чуть ли ни в физиономию отцу.
Никакой ты не хозяин фирмы, и никакой ты больше не директор. Полюбуйся, что ты только что подписал.
Отец посмотрел на бумаги и взвыл.
Да как же ты мог? Я же твой отец.
В бизнесе нет ни друзей, ни родственников, не правда ли? Не помнишь, кто меня этому учил?
Отец закатил глаза, что-то пролепетал и потерял сознание. На кухню вернулась Катя.
Сейчас приедут.
Скорее бы! Видишь, ему совсем плохо стало.
Как и предположил Владимир, врачи подтвердили его диагноз и увезли отца в психиатрическую лечебницу с белой горячкой.
Катя, научившись управлять автомобилем, теперь стала кататься на нём между мамой, психиатрической лечебницей и коттеджем, в который они с мужем и сыном недавно переехали. Ей так и не удалось вернуться к работе. Мама после ареста отца стала часто болеть, да и Николаю Ивановичу становилось только хуже. О его выписки теперь не могло быть и речи. Мужу было всегда некогда, и навещать свёкра приходилось ей. Правда, Владимир как-то ходил в больницу и разговаривал с лечащим врачом, но ничего хорошего он оттуда не принёс. Врач сказал ему, что у больного обнаружена шизофрения, и о выписке говорить не приходится. Катя и сама всё прекрасно видела. Когда она приходила навещать Володиного отца, он каждый раз жаловался ей на сына. Свёкр всё время убеждал её, что именно её муж убил свою мать. И не просто убил, а в качестве орудия убийства использовал его — своего отца. Он был уверен, что историю с дуэлью подстроил именно Владимир. А уж, что Катя была изнасилована именно благодаря его сыну, он нисколько не сомневался.
Откуда вдруг у отца ни с того, ни с сего, возникли эти навязчивые идеи, никто не знал, однако факт остаётся фактом: Николай Иванович набросился на сына с бутылкой, а это значит, что болезнь его носит социально опасный характер, и такие больные обязательно должны быть изолированы от общества.
Кате было больно слышать все эти разговоры. Она помнила, как сама лежала в этой больнице. Она ни на кого не бросалась, она хотела покончить с собой. И только два человека тогда поверили ей: это отец и Владимир. Они не требовали от неё никаких доказательств, они просто верили ей, и не верили даже здравому смыслу. Именно эта вера и вернула её к жизни. Теперь ей предстояло добром ответить за добро. Теперь она должна верить мужу и не спрашивать у него никаких доказательств, и не верить больше никому, даже его собственному отцу.
Владимир сидел за столом в своём новом кабинете. Вернее кабинет был старый, но Раб находился в нём впервые. Он с интересом рассматривал стены, когда к нему зашёл его помощник.