Что, студент, рот раскрыл, — крикнул кто-то. — Групповухи никогда не видел?
Нет, — еле выговорил Дима.
Вот и прекрасно, значит, не только увидишь, но сам попробуешь.
Нет уж, спасибо.
Зря ты отказываешься, — снова сказал незнакомый голос. — У тебя же завтра свадьба. Ну, что ты желторотым птенцом хочешь на брачном ложе оказаться? Это ещё хорошо, что я тебя увидел сегодня, как раз перед свадьбой из тебя мужчину сделаем. Ты знаешь, прощаются с холостяцкой жизнью, не только парни, девушки тоже приходят проститься.
Давай, студент, не стесняйся, — опять послышался голос Катиных истязателей. — И нам заодно поможешь. Вон видишь красавица, Мы уже каждый по два раза её, а ей всё равно мало.
Вот, вот, про неё и речь, — подбадривал Диму тот же голос.
Катя увидела, как она медленно приподняла голову и волосы, рассыпавшись по сторонам, открыли её лицо.
Дима, — слабым голосом проговорила Катя.
Дальше на экране всё завертелось, задёргалось, послышались непонятные звуки, и запись оборвалась.
Катя сидела неподвижно перед чёрным экраном с искаженным от ужаса лицом. Из глаз ручьём текли слёзы. Она сжала в кулаки свои волосы и тихо завыла. Не заплакала, а именно завыла. Так воют волки, которые попали в капкан. Они, потеряв все силы, уже не пытаются вырваться на свободу, не зовут свою стаю на помощь, они тихо воют, и как будто, говорят сами себе, что жизнь окончена и спасти их не сможет даже чудо.
Катя медленно поднялась с кресла и вышла из комнаты. Через мгновение она снова вернулась с верёвкой в руках. Неожиданно она остановилась и заговорила сама с собой.
А Дима? Он же вырастит таким же рабом? Нет, это не выход.
Она подошла к телефону и набрала номер.
Катя, это я, Катя Андреева. Ты оказалась права. Я, относительно мужа. Надо что-то придумать. Давай встретимся с тобой. Сейчас я занята похоронами, у него отец умер, а после похорон я позвоню тебе.
Катя положила трубку, прошла в комнату, убрала верёвку на место и вытащила кассету.
Раб должен быть в кандалах, — сказала она сама себе. — Надо найти способ, чтобы их надеть.
Похороны Николая Ивановича проходили тихо. В больнице кроме Кати и Владимира, никого не было. Машина с чёрной полосой подъехала к моргу, и санитары погрузили в неё гроб.
Отпевать будете? — спросил водитель.
Нет, — ответил Владимир.
Да, — сказала Катя.
Зачем, он же не верил? — удивился Раб.
Я думаю, что в конце, верил.
Когда это он верил?
Когда в больнице лежал.
В больнице он сумасшедшим был.
Это мы здесь все сумасшедшие, — ответила Катя.
Хочешь отпевать, давай отпевать, мне, собственно, всё равно.