— Найти их, пока они не убили кого-то еще. Никто не будет доказывать мою невиновность, если я сам ее не докажу. Не сумеют упрятать за решетку за отсутствием фактов и улик — выбросят с балкона шестого этажа на асфальт. Потом выдадут за суицид, вызванный угрызениями совести. Они уже интересовались на допросе, не алкоголик ли я.
Ковалева на ватных ногах подошла к серванту. По комнате быстро распространился запах корвалола.
— Надеюсь, вы не собираетесь оставлять мне деньги, которые предназначались для оплаты убийства моего мужа? — Она подошла к открытой форточке, стала ритмично втягивать носом воздух.
— Инесса Владимировна, — спросил Моцарт, — вы мне верите?
Похоже, она в самом деле не понимала, зачем он пришел к ней и чего от нее хочет.
— Допустим, — ответила, не поворачиваясь. — Но из этого вовсе не следует, что я собираюсь становиться вашей соратницей в борьбе с коррупцией.
— Во-первых, я не собираюсь ни с кем бороться — я врач, а не супермен. Во-вторых, от вас мне ничего не нужно.
— Вы что, действительно считаете, что Епифанов причастен к убийству Юры?
— Уверен.
Она прошлась по комнате, поеживаясь и нервно заламывая пальцы.
— Они были добрыми приятелями. Вместе работали в Консультативном совете, вместе ездили на охоту.
— Куда? — не удержался Моцарт. — Куда они ездили на охоту, Инесса Владимировна?
— Понимаю ваш интерес, — опустилась в кресло Ковалева. — Но ничем не могу помочь — не знаю.
На какое-то время Моцарта посетила мысль, что она не хочет говорить и что, возможно, даже они не одни в этой квартире, а кто-то находится в соседней комнате и подслушивает, подобно тому, как пытался подслушивать он на даче Епифанова. Но домыслы эти были ничем не обоснованы, бросали на вдову тень подозрения, и Моцарт, ощутив себя на месте следователя Первенцева, поспешил от них избавиться.
Раздался звонок в дверь. Он посмотрел на часы.
— Это мой адвокат, — объяснил хозяйке. — Извините, что пригласил его, не поставив вас в известность.
— Но зачем?
Звонок повторился, и она вышла в прихожую. На пороге стоял Донников.
— Прошу знакомиться. — Пожав адвокату руку, Моцарт представил их друг другу.
— Очень приятно, — недоуменно произнесла хозяйка, жестом приглашая их в гостиную.
— Сергей Валентинович, — заговорил Моцарт, когда все расселись, — у меня к вам просьба. Вот валютный чек на предъявителя, который никому не принадлежит…
Донников надел очки, пробежал по чеку глазами.
— Простите?.. Десять тысяч долларов никому не принадлежат? — улыбнулся недоверчиво.
— Мне прислал его Федор Градиевский за убийство, которого я не совершал. Да и не мог бы совершить.