«А может, не стоит взламывать дверь, если есть возможность отпереть ее ключом? — остановился он посреди улицы. — Почему и в чем я подозреваю людей, которые не сделали мне ничего дурного? В конце концов, я ведь ничего не украл, стадия, при которой возникает потребность прятать глаза, еще не наступила».
Он повернул назад…
Пуленепробиваемую дверь сорок восьмой квартиры, обитую лакированными рейками, отворила хозяйка. Разглядев в полутьме синеватые льдинки ее глаз, Першин усомнился в правильности своего шага, но шаг был уже сделан.
— Добрый вечер, Наталья Иосифовна, — с предательской хрипотцой в голосе произнес он.
— Добрый…
Весь облик ее источал испуг, словно сама смерть стояла на пороге.
— Кто там, Наташа? — спросил из комнаты мужской голос.
— Входите, — сделала хозяйка попытку подавить смятение и отступила в глубину прихожей.
Вышел Масличкин с чайной чашкой в руке.
— Доктор?!
— Здравствуйте, Виктор Петрович. — Першин переступил порог. — Извините за поздний визит.
— Ничего… прошу.
Убранство сияющей светом хрусталя квартиры — зеркала, импортная мебель, зеленый, под цвет травы, палас, задрапированная бархатом стена прихожей с деревянными панелями — все было новым, холодным, претенциозным, словно он вошел не в жилище, а в преддверие ритуального зала или какой-нибудь офис.
— Наташа, поставь чайник, — проговорил Масличкин с отчетливым подтекстом: «Возьми себя в руки». Поручение имело целью скорее отослать жену, чем проявить гостеприимство: полная дымящаяся чашка в руке хозяина свидетельствовала о том, что чай только что вскипел.
— Спасибо, не беспокойтесь, я ненадолго.
Наталья Иосифовна проскользнула на кухню, притворила за собою дверь. Першин вошел вслед за хозяином в гостиную, сел на краешек кожаного дивана и оказался напротив большого черно-белого фотопортрета Кати, висевшего над пианино цвета слоновой кости.
— Позвольте выразить вам мое сочувствие, — тихо сказал он, стараясь поймать ускользающий взгляд Масличкина.
Тот кивнул, расслабленно опустился на круглый вертящийся стульчик.
— Виктор Петрович, — выдержав для приличия паузу, начал Першин, — я встретил в Сочи Наталью Иосифовну. Мне показалось, она обижена на меня?
— Не будем об этом, — сухо ответил Масличкин.
— Чем же я виноват перед вами?
— Вас никто ни в чем не обвиняет.
— Кто вам посоветовал обратиться ко мне, если не секрет?
— Одна наша знакомая.
— Вы что же, позвонили знакомой…
— Нет. Раньше. Когда вы спасли онкологического больного, обреченного на смерть, многие говорили о вашем божественном даре.
— Выходит, это наша общая знакомая? — насторожился Першин. — Могу я в таком случае спросить, кто она?