Вздохнув, Карина закрыла глаза и заставила себя расслабиться. Она слышала его мягкое, ровное дыхание и совершенно незаметно погрузилась в сон.
Пробуждение было радостным. В комнату струился розовый свет зари. Коди лежал рядом, опершись на локоть и подперев голову ладонью. Долгим, немигающим взглядом Карина уставилась в его синие глаза, что так настойчиво преследовали ее во сне.
— Доброе утро, — произнес Коди, отведя пальцем прядь волос с ее щеки. — Хорошо ли спала?
Она молча моргнула. Тон его голоса показался совсем незнакомым — такой теплый и чувственный, отчего по телу пробежала дрожь. Говорить не могла. Только кивнула в ответ.
Видя, что она расслабилась, Коди запустил пальцы в ее волосы и стал играть ими.
— Боюсь, что не могу похвастаться тем же, — ответил он тихо, не без иронии. — Я то и дело просыпался, потом осматривался — и что же? Нахожусь в постели подле прекрасной женщины. В подтверждение всех этих сплетен обо мне скажу, что да, это не мой стиль жизни. Я нахожу его исключительно беспокойным. — Он мягко улыбнулся, и в его глазах блеснула колючая искорка.
— Я сама нахожу случившееся несколько странным, — согласилась Карина.
Он погладил пальцами ее упругую щечку, прошелся до подбородка, затем спустился по всей длине шеи и остановился у кромки хлопчатобумажной сорочки. Карина, словно под гипнозом, чисто одеревенела. Поощренный отсутствием возражений с ее стороны, он медленно наклонился и прижался к ее губам.
Какая-то часть Карины растаяла внутри ее самой. Нежной волной прокатилась приятная дрожь. А тем временем руки Коди сомкнулись в объятии.
Карину захлестнуло целое море чувств — совсем новых, неожиданных и таких волнующих. Она стыдливо опустила руки на его плечи и погрузила пальцы в шелковистые волосы.
Он издал глубокий, похожий на стон, вздох удовольствия, обдавший ее неимоверным счастьем и поощривший на более полное ознакомление с его телом — начиная от спины и такой чудной впадинки до мощной груди.
Когда ее пальцы коснулись его сосков, он вздрогнул. Потом медленно развязал тесемку сорочки, и она, не удерживаемая более ничем, скользнула вниз, обнажив прекрасные груди. Карина почувствовала, что краснеет. А как не покраснеть? Еще никто никогда вот так не рассматривал ее тело.
Таинственной тропкой поцелуев Коди спускался все ниже и ниже.
Когда кончик языка коснулся ее соска, дыхание остановилось. До сих пор она не ведала, как чувствительна эта часть ее тела. Прерывисто дыша, изумленная открывшимся чудом, она водила пальцами по его груди.
— Боже мой, Карина, — шептал Коди, опуская сорочку ниже и ниже, пока прелестное тело не открылось полностью его взгляду. — Ты так прекрасна! Как мог я считать тебя подростком? Ты совершенно умопомрачительна, соблазнительна… — Слова перемежались с нежными поцелуями в грудь, живот, пупок, а потом все ниже и ниже.