Конечно же, о буквальном повторении – о распятии Буратино – речь идти не могла. Иначе вместо намеков и аллюзий получилось бы откровенное кощунство...
Отметим еще раз: к откровенному кощунству, в стиле журнала «Безбожник», Толстой не стремился. Цель другая: привнести в литературу простонародную традицию понимания евангельских чудес – пусть шутовскую, пусть балаганную, но все же веру. Привнести и дать ей – умирающей, почти исчезнувшей – вторую жизнь, второе дыхание.
Итак, Толстой трижды отправляет Буратино на казнь (три предательства – три казни, все логично) и каждый раз чувствуется влияние библейских мотивов. От огненной печи – от очага Карабаса – деревянному герою удается спастись (хоть и не тем способом, что описан в книге пророка Даниила), утопление тоже не достигает цели (как и с пророком Ионой).
Третья казнь (хронологически вторая) – повешение на дереве. В Новом Завете так закончил свой путь предатель Иуда, но в талмудической традиции Иисуса не распяли – именно повесили.
После этой казни следует символическая смерть Буратино: «Пациент скорее мертв, чем жив», – и воскрешение. Не совсем, правда, чудесное, – при помощи касторки.
А что же сам Буратино? Если следовать традиции, ему тоже надлежит кого-нибудь воскресить. И он воскрешает:
«...Пьеро не шевелился. Тогда Буратино отыскал завалявшуюся в кармане пиявку и приставил ее к носу бездыханного человечка...» И чудо свершилось, бездыханный задышал и ожил.
Эпизод с пещерой, ставшей местом погребения казненного Иисуса, играет у евангелистов большую роль в истории его воскрешения. Именно там, в пещере, Мария Магдалина и «другая Мария» обнаруживают отсутствие тела, а сошедший с небес ангел возвещает им: Иисус воскрес!
Толстой вновь выворачивает эпизод буквально наизнанку: у него сам Буратино приходит в пещеру, где прячутся его друзья, – а их там нет! Нет Мальвины (Магдалины и другой Марии в едином лице), нет Пьеро-Петра... Но долго в неведении герой не остается. Рассказывает ему о произошедшем не ангел, спустившийся с небес, – вылезший из-под земли крот. Причем крот (прежде упомянутый в списке друзей Мальвины) лично появляется в повествовании первый и последний раз: до того героям помогали жабы, птицы, насекомые... кто угодно, только не кроты. По логике вещей крот – наименее удачный из возможных информаторов: много ли он разглядит из-под земли? Так почему же именно он, а не какая-нибудь пролетавшая мимо птица освещает загадочное исчезновение? Наш ответ: только ради того, чтобы стать полной антитезой спустившемуся с небес ангелу.