— Ага, — ничуть не смутился Корень. — Понимаешь, лапуля, в чем штука: с подругами нашей крови хорошо, но… обычно, что ли. Наверное, как у вас, людей, друг с другом. А с человеческими женщинами совсем иначе. Айры на них как-то странно действуют. Вроде ничего особенного в постели не вытворяешь, а она чуть сознания не лишается от наслаждения. — Малинка поежилась и снова прижалась ко мне. — А еще их добиться проще, потому как заморочить можно.
— Это как ты меня?.. — спросила девочка.
— Ага, — самодовольно ухмыльнулся айр. — Не отмерла бы, пока я с тобой не переспал, да Перец не вовремя подгреб. Ты с ним по доброй воле, так что хватило поцелуя, прям как в сказке.
— По доброй воле? — с чересчур пристрастными интонациями переспросила Малинка.
— Да если б он тебя заморочил, никакой чужой морок уже не взял бы.
Мне показалось, что девочка облегченно выдохнула. Я тоже перевел дух и как следует приложился к кружке. Не хватало еще, чтоб сладенькая решила, будто спит со мной по принуждению.
— Ты отвлекся, — напомнил я. — По-прежнему не очень понимаю, почему именно отец должен быть айром. Вдруг кто-то из ваших женщин все же…
— А мне кажется, я ответил на этот вопрос, — перебил Корень. — Не веришь — дело твое, разубеждать не стану. Родителей-то небось не знаешь?
— Не знаю, — проворчал я.
— Ну так послушай, что скажу. Думай что хочешь, малыш, — (Какой я ему малыш!) — а я не верю, что наша кровь у тебя от матери. И еще, может, пригодится: раз ты на свет появился, значит, твой отец этого хотел. Айрам не трудно позаботиться о том, чтобы женщина не понесла. И потомство свое мы не бросаем. Вот мне и удивительно, что ты ничего о своем происхождении не знаешь.
— С его отцом могло что-то случиться до рождения ребенка, — подала голос Малинка.
Вот неугомонная! Не дает покоя моя родословная! Сейчас сочинять примется… Выяснила б для начала, есть у айров благородные, али все они одним миром мазаны. А мне так совершенно без разницы, кто были мои родители, и что с ними сталось. Наверное, если б дорожили дитем, не потеряли б. А если нас разлучили не по их вине… Тем более не хочу знать. Лучше вообще не иметь родителей, чем услышать, что они были, любили тебя, а потом их убили, или они померли от какой-нибудь болезни, голода или иной напасти…
— Что проку думать да гадать, как все было? — довольно резко осадил я Малинку. — Лучше, Корень, поведай, чем я от людей отличаюсь.
— А я знаю? — едва ли не возмущенно заявил мужик. — На глаз не определишь, что ты там от бати унаследовал. Может, он и сам был не чистокровный.