Рядом никого не было. Я сидела в одиночестве и глупо улыбалась. Тени пришли не за мной. Их интересовала Леси. Мы, сообщницы в прошлом, сидели слишком близко друг от друга. Я приняла слава, обращенные к Леси, за слова ко мне.
— Я не умру, не сегодня. Пускай сегодняшней жертвой будет Леси. Какая разница кто, главное — не я, — первой от шока оправилась трусость. Низменные желания всегда одерживают верх.
Конвоиры заломили девушке руки за спиной и тащили ее вперед, в неизвестность. Я не хотела этого видеть. Зачем заранее знать, что тебя ждет? Но не успела отвернуться. Наши глаза вновь встретились, как тогда, когда тени только начали открывать замок. В моих были слезы пополам с счастьем, в ее — обыкновенный страх и боль. Она такая же, как я, как все мы. Ей тоже страшно, больно и хочется жить.
Я встала.
— Не надо, не делай этого.
— Остановись, пожалеешь.
Они правы эти голоса, орущие в голове: я пожалею, буду спрашивать, что на меня нашло…
— Стойте, — Здесь слишком тихо, хочется услышать хоть чей-то голос, пусть даже свой. Я бросаюсь вперед. Нельзя иначе. Пусть будет поражение, пусть я уйду вслед за Леси, но стоять и смотреть, как человека ведут на смерть нельзя. Это не правильно. Если выжить можно только так, то я хочу умереть.
— Ты и умрешь, разве станет кому-то легшее?
— Станет, мне.
Глаза Леси оставались напуганными, безжизненными. Она еще не поняла, что помощь близка. Подожди еще немного. Сейчас я… Леси не зря ни на что не надеялась. Я успела только коснуться ее руки, а потом одна из теней ударила меня по лицу, заставив отлететь на несколько сиг и впечататься в стену. Боли не было. Одно лишь удивление: "как можно обладать такой силой?!"
Мои глаза закрылись.
Где-то недалеко кричала Леси, пытавшаяся вновь вырвать себе свободу. Она действительно смелая, отчаянная в своей решимости. Но грубая сила берет верх над силой духа. Девушка безнадежно опоздала, опоздали все те, кто смотрел на нее с обреченностью и болью, вновь не сделав ни шагу на встречу.
Раздалось несколько ударов, потом заскрежетал замок, отгораживая пленниц от всего мира. Кто-то начал шептать молитву11, понимая, что еще жив, раздался смешанный со слезами хохот, зашелестели приближающиеся, к распростертому на полу, телу, юбки… Но я не слышала никаких звуков, ничего не видела, вновь потеряв сознание.
Это уже становится привычкой.
Мокро. Холодно. Только что все было прекрасно: тишина, спокойствие, тепло. Сейчас же…
— Креста, прекрати. Еще слишком рано. Скажи маме, я встану позже. Бал только в 6, - последние слова я произнесла еле слышно, снова погружаясь в объятья Морфея.