— А кто виноват, что ты из своих покоев носа не высовываешь? Должна же я была на тебя посмотреть?
— Вот нахалка! — восхитился Эдгар. — Что я, чудище заморское что ли, чтобы меня разглядывать?
А ведь чудище заморское и есть, подумал он, и развеселился окончательно.
— Сам нахал. — Огрызнулась девушка. — Что теперь, вечернего пира что ли ждать? Или и вовсе пока мне утром учителя представят?
— Чего? — Эдгар оторопев, тяжело оперся о подоконник. Да нет, не может быть.
— Меня зовут Талья. Папа сказал, что с завтрашнего дня ты будешь учить меня богословию.
— Катехизису.
Никогда в жизни ученый не чувствовал себя большим дураком. Это ж надо так опростоволоситься… Или его все же разыгрывают?
— Катехизис-ерунда. — заявила принцесса, забавно сморщив носик — Я его давно вызубрила. Скука.
Эдгар промычал нечто неразборчивое, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Получалось плохо.
— Нет, правда, чему там учить-то? Есть текст, есть комментарий, что еще разжевывать?
— Ты читала перевод?
— Нет, конечно. — Она пожала плечами. — Должна же я знать язык народа, среди которого буду жить. По правде, читаю я куда лучше, чем говорю, но, думаю, ты поможешь это исправить.
— Как прикажешь, госпожа.
— Ага, вот ты как заговорил. А то "нахалка"…
— Государыня…
— Брось — она махнула рукой. — Я не обиделась. В кои-то веки нормальный человек нашелся, а то слова поперек молвить боятся. — Она помолчала, теребя косу, снова откинула ее за спину. — А что такое дог-ма-ти-чес-кое богословие?
Эдгар закашлялся:
— Это мы изучать не будем.
— Почему? — изумилась она.
— Ну…
— Ясно. Волос долог, ум короток, так, кажется, у вас говорят?
Примерно так Эдгар и думал — но не признаваться же в этом. Узнавать, какова принцесса в гневе почему-то не хотелось.
— Видишь ли… — осторожно начал он. — Судить будут прежде всего по твоему поведению и твоим речам — а я, право слово, не уверен, что где-то, кроме стен университета можно обсуждать догматическое богословие. Так что, если ты знаешь катехизис, я бы начал с того, как правильно вести себя в храме, исполнения церковных таинств и жития святых. И, собственно, самого священного писания. А там видно будет.
— Писание я прочитала. Но ты прав, — поразмыслив ответила она. Глянула на солнце, заерзала. — Ладно, об этом завтра. Пора собираться на этот пир, чтоб его.
— Он скоро?
— Нет. Но наряд и прическа… — она махнула рукой, в который раз откинула косу. — Да, чуть не забыла: как тебя звать?
— Эдгар.
— Хорошо. Тогда до вечера, Эдгар.
Она юркой белочкой скользнула меж ветвей, помахала рукой и вприпрыжку помчалась вдоль стены замка.