— Я думал, останешься дома, кого из вассалов отправишь. Или щитовые деньги пришлешь.
— Щитовые я сам собрал. — ухмыльнулся Рамон. — Пригодятся. А вассалы… не больно-то и рвались после прошлого раза. Пусть их.
— Решил, значит, сам. Я бы отказался от дороги в один конец.
— Ну да, лучше сгнить в стенах замка. Фамильный склеп, безутешные родичи, которые не проронят и слезинки. Убитая горем мать, которая после смерти сыновей немедленно спровадит невесток в монастырь, как уже проделала это со снохами. Пусть без меня развлекаются. Не над моим телом. — Он поморщился, потом через силу улыбнулся: — Ладно, все это неинтересно. Считай, что я просто поскупился на золото. Лучше сам расскажи, ты ведь только что с запада. Как там?
— Не поверишь: тихо. В городе тихо. За стенами пошаливают, как без этого. Ничего, доплывем, мигом присмиреют.
Рамон скептически хмыкнул: не слишком-то ему верилось в присмиревших язычников.
— Как там герцог?
— Жив-здоров нашими молитвами. Тебе каждую седьмицу здравицу заказывает.
— Серьезно?
— Нет, вру. — Фыркнул Дагоберт. — И не притворяйся, будто не понимаешь, чем он тебе обязан.
Рамон пожал плечами:
— Можно подумать, у меня был выбор.
Он умолк: вспоминать не хотелось. Впрочем, когда это память считалась с чьими-то желаниями?
Город стоял в устье реки. На северном берегу — крепость, на южном — высокая башня. Еще одна башня высилась на маленьком островке посреди медленно текущей к морю мутной воды.
Город осаждали уже два года. Оставить его позади и двигаться дальше было сущим самоубийством — ведь Аген закрывал единственный пусть из моря вглубь континента. Реку перегораживали толстые цепи, натянутые между башнями. Как оставить за спиной хорошо вооруженную крепость, которая не пропустит ни одного корабля?
По дороге сюда, Рамон думал, что война — это битвы, каждодневные подвиги и слава, как же без нее. Но оказалось, что война — это неистребимая скука.
Дел у оруженосца герцога было достаточно: оружие, доспех, конь — но все это было рутинно и буднично, занимая время, но не мысли. Полгода, пока шли непрерывные бои за западную башню Авгульф не вмешивался в сражение, предпочитая, как и полагается полководцу, руководить издалека. Наконец башня пала, герцог собрался штурмовать остров с кораблей. Рамон обрадовался было — но и в это раз сражение обошлось без него и господина — ведь трудно назвать боем ожидание на корабельной палубе.
Он думал, что после падения башни войско двинется вглубь страны — не тут-то было. Герцог не хотел возвращать с таким трудом отвоеванный проход по реке язычникам. Мало-помалу его армия занимала северный берег — но снова и снова и снова оруженосцу оставалось лишь наблюдать за боем издалека. Ничего не изменилось и когда войска герцога переправились через реку, полностью отрезав Аген от остального мира.