Когда они пили за старые времена, коронер присматривался к своему гостю, задаваясь вопросом, не сулит ли этот визит ему неприятностей. Джон видел перед собой человека, почти столь же высокого, как он сам, с прямой осанкой, широкоплечего и с узкой талией. Без шляпы паломника его каштановые волосы опускались до ворота темно-зеленого плаща — еще один признак того, что что-то было не так: тамплиеры, никогда не брившие лиц, должны были коротко стричь волосы.
У Жильбера было удлиненное, аристократичное лицо с прямым носом и большими светло-карими глазами, прямой подбородок, упрямые уста, сложившиеся сейчас в довольно печальную улыбку. Как правильно определил Джон, Жильберу едва перевалило за сорок: на годок-другой моложе его самого. Красавчик, подумал коронер, такой легко вскружит голову женщине, хотя целомудренность строго предписывалась Уставом Храма, — тамплиерам не позволялось целовать женщину, даже мать или сестру.
Де Вулф сразу перешел к сути дела.
— К чему вся эта таинственность, Жильбер? Почему ты не в одеянии тамплиеров, и что случилось с твоей бородой?
Вздохнув, де Ридфор подался вперед, положив сжимавшие кубок руки на колени.
— Я считаю тебя честным человеком, который, как я слышал, не терпит несправедливости.
Джон хмыкнул: лучшего ответа он и представить себе не мог.
— Но мне также известно, что ты друг короля Ричарда — ты был с ним в Заморье и тогда, когда его пленили близ Вены.
— Я не ставлю себе этого в заслугу, — раздраженно возразил коронер, который все еще винил себя за то, что не сумел предотвратить пленение своего суверена, когда они, переодевшись, пытались пройти через Австрию после кораблекрушения по пути из Палестины.
— Я упомянул короля, потому что он столь пристрастен к Ордену Храма — и мне подумалось, может, твои симпатии так же сильны.
Озадаченный де Вулф ответил уклончиво:
— Я не имею ничего против вас, тамплиеров — несомненно, вы были лучшими бойцами в Святой Земле.
Жильбер хлебнул вина и смущенно посмотрел на Джона, словно сомневаясь, доверяться ему или нет.
— Я больше не тамплиер. Собственно говоря, я сбежал от них.
Услышав это признание, коронер, не скрывая изумления, уставился на гостя.
— Но звание тамплиера — это на всю жизнь. Я слышал, что они не разрешают выход из ордена, разве что в более строгий монашеский орден.
Его собеседник печально кивнул головой.
— Орден не может смириться с тем, что я ушел от них. Они разыскивают меня, чтобы вернуть обратно — в цепях, если понадобится, или даже в саване.
Коронер подался вперед с кувшином вина и наполнил кубок де Ридфора.