Захариил хотел, чтоб рядом с ним был кто-то, с кем он смог бы поговорить о своих опасениях. Не раз у него возникало желание донести этот до брата Израфаила, но строгое и отчужденное поведение библиария убеждало его в обратном. Другим членом Легиона, с которым он смог бы поговорить, был магистр Ремиил, но теперь его не стало.
Юный библиарий поднял глаза и вновь пожелал, чтобы Немиила также отправили домой. Захариил знал, что временами его кузен мог быть чрезмерно циничным, но прямо сейчас он нуждался в прагматичной точке зрения больше, чем в чем-либо другом. Как бы ему не хотелось верить, что в глубине души Лютер все еще оставался благородным и добродетельным рыцарем, у Захариила была священная обязанность перед Легионом, примархом, и прежде всего, самим Императором. Если в их рядах было разложение, то ему следовало что-то сделать, независимо от того, кто в этом мог быть замешан. Но прежде, чем предпринять какое-либо действие, он должен был быть абсолютно уверен. В действительности, сейчас у братьев был довольно низкий боевой дух.
Захариил еще раз сделал глубокий вдох и попытался сфокусироваться на медитации. Он закрыл глаза и задействовал ментальную методику, которой обучил его Израфаил, чтобы отогнать грызущие сердце заботы. Он безжалостно отринул сознательную мысль и очистил разум.
В этот раз порывы призрачного ветра удивили его своей силой. Невидимый и нематериальный, он, тем не менее, дул с неистовой яростью. Его мощь заставила библиария покачнуться - он без размышлений открыл глаза и обнаружил себя смотрящим прямо в лицо бури.
Внутренний двор заливало бледно-голубое свечение, похожее на лунный свет, но замутненное, будто масло. Вокруг него, обрисовываясь в оттенках черного и серого, вертелись и циркулировали дикие потоки - когда он пытался сфокусироваться на них, они принимали формы, неприятно пощипывавшие его разум. Голову заполонило слабое неразборчивое стенание. Яркость видения на мгновение поразила молодого библиария. Его концентрация пошатнулась, но ощущение становилось все сильнее.
На границах его поля зрения зашевелились темные, одетые в капюшоны фигуры, а затем в его разуме эхом раздался чужой и одновременно до дрожи знакомый голос.
Помни о клятве, которую ты нам дал.
Захариил испустил испуганный крик и развернулся на пятках, ища источник голоса. В одно мгновение на него нахлынули воспоминания о его поиске Калибанского Льва пятьдесят лет назад. Он вспомнил о своих блужданиях в отдаленной части леса, пропитанной магией и злом, и о странных, одетых в капюшоны фигурах, с которыми он там столкнулся.