Граф де Бельфлер с трудом сдерживал слезы, слушая рассказ дочери о ее жизни в Стамбуле. Время от времени Людовико отворачивался, и его спина вздрагивала от безмолвных страданий. Лали почти ничего не помнила о своем похищении, но подробно описывала свою жизнь в гареме, хвасталась знаниями, которым ее обучили приглашенные по приказу Ибрагим-паши учителя, описывала козни и зависть женщин, спорную доброту Гюльхар-ханум, знакомство с Антонио и побег из дворца, ужасные воспоминания о капитане Джаноцци, посещение рынка рабов, путешествие на галере и праздник в Венеции.
«Только в одном я не могу признаться отцу, — думала девушка. — О своих чувствах к Антонио».
Лали с самого начала почувствовала душевную близость с отцом. Моментами ей казалось, что она начинает узнавать в нем того человека, с которым ей пришлось расстаться больше десяти лет назад. И ей было жаль, что Антонио никак не хотел примириться с Бельфлером. Неужели он до сих пор не избавился от любви к Монне? В любом случае, она не могла винить свою мачеху за то, что она предпочла Антонио графа де Бельфлер. Отец — не только красивый и умный мужчина, но и удивительно добрый и щедрый человек. Даже сейчас он то и дело возвращался в разговоре к делам в феоде Карриоццо, переживая за обоих братьев.
С большой осторожностью Лали задала не дающий ей покоя вопрос:
— Антонио и Филиппо, они поймут друг друга?
— Очень на это надеюсь, — граф улыбнулся. — Мне кажется, Антонио понравился тебе?
Лали смущенно передернула плечами.
— Конечно. Он ведь спас меня.
— Я был бы рад вашему браку, — проговорил граф, с нежностью глядя на свою удивительно взрослую дочь. — Антонио мне всегда нравился, поэтому я с радостью согласился, когда Алессандро предложил устроить вашу помолвку.
— Мне кажется, Антонио и слышать об этом не захочет, — с грустью пробормотала девушка. — Он уехал такой злой!
— Что произошло между вами? — глаза Людовико перестали улыбаться.
— Между нами? — Лали густо покраснела, догадавшись, что именно хотел узнать отец. Антонио был очень добр со мной.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Он не позволил себе совершить ничего предосудительного, — с трудом выговорила Лали.
— А что ты скажешь о своих чувствах к нему? — Бельфлер продолжал пристально смотреть на дочь.
Появление в комнате синьоры Монны спасло Лали от щекотливых расспросов. В сопровождении юного мальчика и молоденькой девушки графиня приблизилась к мужу и его дочери.
— Прошу прощения, если помешала вашей беседе, — красиво поклонившись, произнесла она.
Бросив оценивающий взгляд на Лали и ласково улыбнувшись мужу, Монна заметила: