Жизнь была устроена как нельзя лучше, но нежданно-негаданно у Гюльхар появилась серьезная соперница — Лали, приемная дочь ее мужа. Пока золотоволосая девочка, без устали распевающая песни, была маленькой, Гюльхар искренне заботилась о ней и даже лично занималась ее образованием. Ей нравилась любознательная девчушка, предпочитающая умную беседу пустой гаремной болтовне. Но время шло, и забавная пташка превратилась в прекрасную птицу с чудесным голосом, вызвав лютую ненависть хвастливых обитательниц гарема. И не на шутку встревожив саму Гюльхар, угадавшую в девочке сильную соперницу.
Последние три года Гюльхар-ханум изобретательно защищала девочку от зависти остальных женщин, и никто заподозрить не мог, что младшая жена Ибрагим-паши, его утеха и отрада, замыслила совершить то, что могло стоить ей жизни. Но что поделать, если самым дорогим существом для стареющего паши стала его обожаемая птичка, его золотой тюльпан — Лали? Терять положение любимой жены Гюльхар не собиралась и задумала избавиться от девушки с помощью известного своим распутством старшего сына султана Баязида — Мехмеда, Если девчонка окажется умной, то станет женой шахзаде, возможно — будущей султаншей. А если нет… Значит, такова ее злосчастная судьба.
Главное — устроить все так, чтобы Гюльхар осталась вне подозрений, когда девушка исчезнет из гарема.
Кизляр-ага Маруф бесшумно вышел из портика, заставив Антонио вздрогнуть от неожиданности. В яле Ибрагим-паши, в отличие от суетливого дворца Мехмеда, царила спокойная тишина, которую не тревожили неспешные шаги слуг, шелестящий шепот цветов и невесомое журчание фонтанов, молчаливо проливающих прозрачные слезы.
— Надеюсь, ты не выдашь меня? — хмуро поинтересовался Карриоццо, чувствуя возрастающее беспокойство. — Шахзаде будет очень недоволен.
Вместо ответа суровый черный евнух направился к увитой плющом стене, вдоль которой бродили стражники. С холодным любопытством оглядев крепкую высокую фигуру незнакомца, облаченного в одежду евнуха, охранники отворили узкие двери, ведущие на женскую половину дворца. Присутствие Маруфа, несомненно, служило пропуском в мир, где обитали женщины, но опасная затея могла в любой миг закончиться плачевно, и Антонио с беспокойством рассматривал представший перед ним роскошный цветник, преисполненный пышного очарования и дурманящего розового аромата.
Чудесный сад спускался широкими ступенями к морю, на каждом ярусе играли радуги затейливых фонтанов, а вокруг них в правильном порядке красовались финиковые пальмы, могучие кипарисы и пышные магнолии. Клумбы возле фонтанов пестрели от многообразия цветов, в воздухе плескались стаи серебристых голубей, по траве разгуливали горластые павлины, переливающиеся на солнце длинными изумрудными хвостами, а в водоемах плавали черные лебеди. На верхнем ярусе сада возвышались стены дворца, где были устроены покои жен и наложниц Ибрагим-паши.