У Бренны начали дрожать колени. В ее воображении холодный металл топора впивался ей в шею. Однако с показной храбростью, которой не было и в помине, она расправила плечи.
— Я не раскаиваюсь в том, что сделала.
— Будешь бита три раза.
Она разозлилась и вздернула подбородок.
— Делайте со мной что хотите, вам меня не запугать.
Он так сжал ее руку, что ей стало больно.
— Если тебе все равно, что будет с тобой, я могу приказать содрать кожу и с твоих сестер.
Горячие слезы хлынули из глаз Бренны, но прежде чем она успела подумать, что ответить, Монтгомери перекинул ее через плечо. Комната поплыла перед глазами. Его запах, который совсем недавно пьянил, сейчас ее напугал.
— Отпустите меня!
— Нет.
Она стала бить его кулаками по спине.
— Будешь бита шесть раз.
Она замерла. Нет смысла так глупо вести себя. Она встретит смерть достойно.
Монтгомери вышел из спальни и зашагал по коридору. Если рана, нанесенная ею, и беспокоила, его движения оставались твердыми и четкими.
Когда он спускался по лестнице, навстречу попался один из его людей.
Она вся сжалась от стыда, что ее увидят в таком неприличном положении.
— Милорд?
Мужчина был высокого роста, с толстыми руками и ногами, уродливым кривым носом и глубокой складкой между бровями. Он увидел кровоточащую рану на груди Монтгомери, молча кивнул и пошел вслед за ними. Словно тоже понимал, что должно произойти.
Монтгомери вышел во двор. Бренну ослепил солнечный свет. Она опустила голову, натянув на лицо расшитую жемчужинами вуаль, но постаралась все же что-то из-под нее увидеть.
Он медленно опустил ее на землю. Ноги дрожали так сильно, что она упала бы, если бы он не держал ее за плечи. Сквозь складки вуали она бросила взгляд на ворота замка. Может, ей удастся? Она затеряется в лесу…
— Если сбежишь, я сожгу твой замок дотла, — сказал он, словно опять читая ее мысли.
Ее передернуло.
Во дворе замка собралась толпа солдат, а за ней стояли слуги. Все смотрели на них, и Бренна почувствовала, как от ужаса у нее похолодела спина.
Монтгомери остановился так, чтобы слуги замка увидели рану на его груди, из которой сочилась кровь. Значит, так чувствуешь себя, когда смотришь в лицо смерти, подумала Бренна. Ледяной холод, от которого не перестают дрожать колени, даже когда печет солнце.
Девушка закрыла глаза. Она не будет плакать, не станет его умолять. Время, казалось, остановилось.
— Шевелись. Пошла вперед, — скомандовал он.
У стены замка на земле была навалена беспорядочная куча бревен, а рядом стояла большая колода, которую обычно использовали для колки дров. Возле колоды валялись два топора, и их серповидные лезвия сверкали на солнце. Огьер, главный дровосек замка, гордился тем, что топоры были всегда остро заточены. Бренна вздрогнула, припомнив, как он на ее глазах раскалывал бревно. «Дыши. Дыши», — приказывала она себе, но не получалось. По крайней мере глубоко. Дыхание было прерывистым и коротким, словно тело пыталось в панике вдохнуть в себя жизнь.