Топор соскользнул в сторону, оцарапав кожу. Ее напряженные до крайнего предела нервы восприняли это так, будто это был смертельный удар. Страшная боль будто обожгла шею.
На нее вдруг накатила новая волна страха. Неужели ему нравится смотреть, как ее голова отделяется от тела медленно, а не отскакивает сразу? В глазах у нее потемнело, шум толпы будто затих. Перед глазами все поплыло.
Может, она все же из тех женщин, которые падают в обморок?
— Проснись, Бренна. Надо что-то предпринять. Ходят слухи, что отца собираются отвезти в Лондон.
— А? — Девушка открыла глаза и сонно заморгала, пытаясь понять услышанное. — Я умерла?
Над ней склонилась Адель. Сент-Пол гулял по подушкам, а Дункан лизал ее в нос.
— Вставай, Бренна. Надо спасать Гвинет и отца.
От этих слов Бренна сразу проснулась. Она в ярости откинула одеяло и села, спустив ноги с кровати.
— Ты говоришь — спасать Гвинет и отца? Это по их вине мне почти что не отрубили голову!
Адель и Пантос отскочили, когда Бренна встала.
Не обращая внимания на боль в спине, она отыскала сумку, из которой Монтгомери выбросил ее вещи, и начала заново все в нее складывать.
— Я сбегу, прежде чем этот зверь явится, чтобы закончить свое черное дело и отрубит мне голову.
— Я не думаю, что Монтгомери все еще хочет убить тебя.
Бренна вспомнила тревожную тишину, в которой замерла толпа, ощущение гладкого дерева колоды у ее щеки и ужас в своем сердце. От этих воспоминаний у нее закружилась голова.
— Ну и глупая же ты.
В отличие от Бренны, которая вся кипела, Адель спокойно чесала за ухом Пантоса.
— Пантосу Монтгомери нравится.
— Этому псу? — Такой глупости она еще никогда не слышала. Наверное, мир сошел с ума. — Скорее всего из-за того, что я потеряла сознание, радость убийства была омрачена. Для такого человека, как Монтгомери, недостаточно убить человека — он мог это сделать здесь, в спальне. — Она говорила все громче и решительнее, намереваясь как можно скорее покинуть замок. Она металась по комнате и бросала в сумку вещи, не задумываясь, нужны ли они ей на самом деле. — Он все это затеял, чтобы напугать меня, а я потеряла сознание и этим сорвала его планы. Он, наверное, хочет отправить меня на виселицу или еще того хуже…
Пантос смотрел на нее с любопытством, навострив уши, будто понимал каждое слово и считал, что она сошла с ума.
— Нет, Бренна, ты должна поговорить с Монтгомери и постараться убедить его смягчить наказание для отца. Нас с Гвинет заперли…
— К черту отца! Это из-за его идиотизма все произошло! — Сама мысль увидеть Монтгомери вызывала тошноту. Она вспомнила красное пятнышко в его глазу, которое говорило о его мстительности. — И Гвинет не меньше виновата, чем отец. Так что спасайтесь сами.