— Джеймс! — услышала она голос из толпы. — Остановись! Ты не можешь убить ее.
Топор замер в воздухе прямо над ее шеей.
— Не трогай ее, брат. Это не твоя забота.
Бренна открыла глаза и увидела приближавшегося к ним огромного человека. Он был такого же роста, как Монтгомери, но у него были длинные, до плеч, волосы, а не такие стриженые, как у ее мужа. Она не могла видеть его лица. Он остановился рядом с Монтгомери.
— Она не виновата.
Монтгомери взглянул на свою грудь. Капли крови падали из раны на землю. Лосины были в красных пятнах крови. Это были свидетельства ее поступка.
— Ты здесь, чтобы принести мир и контролировать порт. Если ты ее убьешь, в замке могут начаться беспорядки.
— А если не убью, я не смогу спокойно спать.
— В таком случае брось ее в темницу, преврати в рабыню или отошли в монастырь.
В монастырь! В сердце Бренны затеплилась надежда.
— Отойди, брат. Я выполню свой долг. Это единственный способ сохранить мир.
Надежда умерла, не успев родиться. Она вздрогнула, увидев, что топор поднялся выше.
— Положение Покорителя затуманило твои мозги. Используй ее как ценное имущество, как залог.
Бренна повернула голову так, чтобы увидеть лицо Монтгомери и понять, не смягчился ли он. Она ломала голову, что бы такое сказать, чтобы повернуть спор братьев в свою пользу.
— Пожалуйста, милорд, — сказала она. — Сохраните мне жизнь, и я больше не буду воевать против вас.
Она нарушила свою клятву ни о чем не просить, но если она умрет, то не сможет помочь своей семье. Может быть, позже ей удастся его отравить. Говорят, что обман и яд — это оружие женщин. Но такими их сделали мужчины. Какой выбор остается женщине в этом мире мужской силы и мужских войн?
Монтгомери все еще стоял с поднятым топором.
— Отбросы и то стоят больше, чем твое слово.
Бренна сглотнула. Она не могла найти слов, чтобы опровергнуть его слова. Да и что можно сказать в свое оправдание? Прижавшись лбом к деревянной колоде, она закрыла глаза и снова начала молиться, несмотря на злость на Бога за то, что он создал ее женщиной. Монтгомери она просить больше ни за что не будет.
Он медленно опускал топор, пока лезвие не коснулось ее шеи. Прикосновение холодного металла пронзило ее до мозга костей.
Секунда шла за секундой.
Предчувствие сжало ей грудь, она не могла дышать. Бренна приоткрыла один глаз, разозлившись, что он тянет время, видимо, упиваясь ее положением. Внутри все было напряжено. Ее охватил страх. Если уж ей суждено быть женщиной, почему она не из тех, кто падает в обморок, теряя сознание?
— Черт побери! Чего ты тянешь? Давай! — крикнула она.