— Никто никогда не замечал твоей красоты, ведь так? — это не было вопросом.
Она потрогала свой шрам, и это был ее ответ.
— Но это неудивительно, — продолжал он, — если учесть то, как ты одета.
Его первым распоряжением будет покупка нового гардероба для жены. Если он и хотел как-то обуздать ее гордость, одежда не имела к этому никакого отношения. Она не будет ходить в лохмотьях.
— Я… — начала она. — У меня когда-то были красивые волосы.
— Хм-м.
Он погладил ее по волосам. Они были мягкими и густыми. Они все еще были красивыми. Просто были плохо пострижены.
— Они были такими длинными, что я могла на них сидеть.
— Они снова отрастут.
Она напряглась, и он почувствовал, как ее сотрясают рыдания. Но она собралась и громко фыркнула.
— Прошел уже год, а они все еще совсем короткие. — Бренна помолчала. — Зачем мне красивые волосы? Мне вообще незачем быть красивой. Я хочу стать художницей. Я могу написать портреты всех красивых женщин, какие только захочу, а сама я могу быть какой угодно, — сказав это, она почему-то заплакала.
Джеймс прижал ее к себе, совершенно не зная, что сказать. Его маленькая женушка плачет из-за того, что ей не нужна красота? Да она уже красива.
Его врожденная потребность защищать тех, за кого он отвечает, переполнила его сердце.
— Гвинет красивая. Адель красивая, — она всхлипнула. — Мой отец зовет меня порченым товаром, который трудно сбыть с рук.
— Тебя поэтому навязали мне?
Она зарылась лицом ему в грудь и схватилась кулаками за его рубашку. От ее слез по безупречно отглаженной рубашке расплылось мокрое пятно. Он мог бы осадить воинственную принцессу, но эта женщина обескураживала его.
— Нет, это я выбрала вас. Сначала я отказывалась, но я не хотела, чтобы пострадала моя сестра. Я думала, что смогу убить вас и сбежать в Италию.
Рыдания усилились.
— В Италию?
— Я намеревалась стать монахиней. Мой отец не хотел, чтобы я ушла в монастырь, и запер меня в этой башне. Моя семья меня ненавидит, а теперь еще это несчастье — мое замужество.
— Ты хотела стать монахиней?
В этой женщине было столько загадочного, что это сбивало его с толку.
— Да.
— Но это совсем тебе не подходит.
— Все так говорят.
Бренна продолжала мять его рубашку. Она наверняка уже ее испортила.
Не зная, как оторвать ее пальцы, чтобы спасти рубашку, он прижал ее к себе еще крепче и был необъяснимо счастлив, что она не сопротивлялась.
— Для твоего пылкого характера замужество подходит гораздо больше, чем скучная жизнь в монастыре.
Она выпрямилась, отодвинулась от него и вытерла слезы.
Джеймс отпустил ее, но звякнувшие цепи напомнили им обоим их положение хозяина и пленницы.