— Дэвидс их предал? Почему?
— Он знал, что из себя представляет Холлс, с самого начала. Потом об этом становится известно отцу, и ему кажется, что он нашел неплохой способ заработать, но далее выясняется, что Холлс — совсем не то, за что его выдают. В итоге Дэвидс оказывается в весьма затруднительном положении. Предположим, это те же самые люди или им подобные, с которыми они расправились тридцать лет назад. Дэвидс сказал, что на месте был убит лишь предводитель. Остальные, вероятно, выжили и могли рассказать кому-то о том, что произошло. Компании, создавшей Холлс, могло стать известно, что Дэвидс был одним из мстителей — возможно даже, что именно поэтому они в первую очередь сделали его своим адвокатом.
— Если у них имелись столь хорошие связи, зачем им был нужен Дэвидс? Они могли нанять кого угодно.
— Верно. Но у адвокатов, пользующихся достаточной известностью, тоже есть связи. У некоторых даже есть ложное представление о честности. «Соломенные люди» могут избавиться от Дэвидса в любой момент, и он это знает. «Или ты будешь работать на нас, или всем станет известно, что ты совершил однажды ночью в лесу. Или мы просто вообще тебя убьем». Что ему остается делать? Он уже стар, ему страшно и есть что терять. Так что для них — он идеальный вариант.
— А потом твой отец чересчур близко подбирается к их тайне, и Дэвидс понимает, что если он не поставит в известность «соломенных людей», ему угрожают большие неприятности. И он рассказывает им, что Хопкинсы собираются смыться.
На мгновение в машине наступила тишина.
— Из-за него их убили, — тихо сказала Нина. — Из-за единственного человека, которому, как им казалось, они могли по-настоящему доверять.
— Он уже живой мертвец, — сказал я. — Вне всякого сомнения.
* * *
Когда мы добрались до холмов, начался дождь, расчертивший темноту за окном машины холодными серебристыми линиями. Ручей вдоль дороги превратился в бурный поток. Других машин на дороге не было.
— Нас всего четверо, — сказала Нина.
Я посмотрел на нее.
— Так вызовите помощь.
— По одному моему слову вертолеты в воздух все равно не поднимут. Самое большее, что мы получим, — пару скучающих агентов в машине через два часа, главной целью которых будет доказать, что я последняя дура.
Она взглянула в окно.
— Есть у кого-нибудь сигарета? Похоже, мне пора начать курить.
Я полез в карман, вытащил смятую пачку и положил ее на приборную панель.
— Не советую, — сказал я.
Она слабо улыбнулась в ответ, но к сигаретам не притронулась.
Через пятьдесят минут после того, как мы отъехали от дома Дэвидса, мы свернули на дорогу, плавно уходившую в сторону. Я сбросил скорость, и Бобби, приподнявшись на сиденье, смотрел на склоны холмов, поднимавшиеся вдоль дороги.