— Мы почти на месте, — сказал я.
Нина посмотрела на заряжавших пистолеты Зандта и Бобби, затем неохотно потянулась к своему оружию. Пальцы ее дрожали. Мужчины выглядели куда увереннее, но что именно сейчас творилось у них в головах, сказать было невозможно. Среди мужчин нашего поколения нет, наверное, ни одного, кто не мог бы процитировать монолог из «Грязного Гарри»[26]: «Что ж, по правде сказать, я от волнения сам сбился со счета». Мы все готовы хотя бы иногда почувствовать себя маленьким Клинтом Иствудом. И всем нам кажется, будто кто-то где-то станет нас презирать, если мы не оправдаем надежд.
Зандт посмотрел на Нину, подмигнул ей, и мне стало ясно — она поняла, что дело вовсе не в том. Кинофильмы могут подсказать, как себя вести, но ощущения уходят намного глубже, в те времена, когда никто не носил одежды и у каждого была своя роль — одни поддерживали огонь, а другие бегали за добычей. Единственная разница заключается в том, насколько велико сообщество, частью которого мы себя считаем, и насколько глубоко наше родство с людьми, ради которых мы готовы драться насмерть. Зандт волновался не меньше, чем она. И я тоже.
Я остановил машину у крутого поворота.
— Здесь, — сказал я. Примерно в пятидесяти ярдах впереди виднелись маленькие ворота.
— Никого нет, — заметил Бобби. — Объясни еще раз, как туда проехать.
— Проезжаешь через ворота, едешь по траве. Сворачиваешь налево, и там есть потайная дорога, скрытая среди деревьев, которая поднимается вверх, на равнину.
— Значит, кто-то может скрываться за деревьями или где-нибудь у дороги.
— Вполне возможно.
— Тогда постараемся ехать быстрее.
Я кивнул.
— Все готовы?
— Как всегда, — ответил Зандт.
Я вдавил педаль.
Машина прыгнула вперед, колеса закрутились на мокром асфальте. Промчавшись на полной скорости оставшееся расстояние, я свернул прямо к воротам.
— Пригнитесь, — сказал Бобби.
Нина и Зандт пригнули головы. Бобби прижался к спинке сиденья и дверце, с пистолетом в руке. Мгновение спустя машина проломилась через ворота, во все стороны полетели сломанные перекладины. Машину начало заносить на мокрой траве, я с трудом сумел ее выровнять.
Снова нажав на педаль газа, я устремился к полосе деревьев, набирая скорость. Машина подскочила на бугре, и Нину на мгновение подбросило в воздух. Едва она успела приземлиться на сиденье, как ее подбросило снова. Сзади послышалось недовольное ворчание — то же самое произошло и с Зандтом. Бобби, казалось, сидел на своем месте как приклеенный.
Последовал еще один толчок, и земля под колесами неожиданно стала ровной.