Да, кормили нас не только плохо, но и странно. У нас с Бандерой были разные источники обслуживания. Наш огневой взвод кормил и поил старшина первой минометной батареи прапорщик Чорновил. У пехоты был свой старшина. Вместо того, чтобы как-то там на ПХД договориться, к нам на позиции гоняли две машины. И нашу, и ротную. Иногда старшина не мог нас разыскать, (или якобы не мог нас разыскать). Тогда нам просто элементарно было нечего жрать. И даже пить. Ведь мы частенько стояли в таких местах, где до воды было как до Луны… пешком.
У Степана на нашего старшину было огромный зуб еще со времен осады Первомайского. Он должен был снабжать питанием подразделения Бандеры, но почему-то не стал этого делать. В результате двое суток пехота Степана не могла не только поесть, но даже воды попить. Бандера грозился убить нашего пронырливого папоротника, прямо заявляя, что тот не появлялся на позиции исключительно из-за трусости. Боялся, как бы в него не попала шальная пуля. А там, где тогда находился Степан, пули летали достаточно часто.
В общем, старшина Чорновил об этом знал, и предпочитал Бандере на глаза не попадаться. Во избежание…
Да и то, что он привозил, назвать полноценной едой, конечно, было затруднительно. Какой-то странный суп, в виде однородной массы, полусухая пшенка, похоже, без масла, и чай без сахара.
«Вылить бы тебе, сволочь, все это за пазуху», — частенько думал я. — «Но проблем будет!… Вообще еду возить перестанет, совсем».
Ну, это я мягкость проявил. Бандера бы, наверное, вылил. Не знаю, что там им их старшина привозил, но раз они со Степаном расставались по-дружески, то, наверное, что-то получше, чем у нас. А может и так быть, что он ротному вообще отдельно что-нибудь привозит. Я как-то раз заметил, что Степан не очень много ест, и совсем мало выпивает. Мне показалось, что у него нелады с желудком…
— Пострелять бы! — мечтательно сказал Адамов.
Да, последний раз мы стреляли, наверное, с неделю назад. Это были осветительные мины. Их у меня было всего-то несколько ящиков, и, как я не экономил, кончились они весьма быстро. С тех пор Бандера постоянно требовал от меня привезти еще. Сначала мне было просто лень. Это ведь нужно мне было всю ночь не спать, лазать по грязи, готовить эти мины к стрельбе, (они настраиваются специальным ключом, который у меня, к счастью, был), а потом слушать претензии ротного, что я или слишком высоко их зажег, или наоборот — слишком низко.
Потом я созрел, но тут как раз приехал начальник артиллерии бригады Гришин, с инспекцией, и я спросил его, можно ли мне подбросить осветительных, на что тот сообщил, что на складе таких мин нет, и не предвидится. Есть осветительные для 120-миллиметровых минометов, но у нас в батальоне таких минометов нет. «Потому они и есть», — рассудительно добавил начальник артиллерии о минах.