Прекратив борьбу, Иванов с Натальей кинулись к распростёртому на полу телу Михаила. От полученного нокаута тот медленно приходил в себя. Наташа, положив его голову себе на колени, принялась массировать Михаилу виски, приговаривая, чуть не плача:
— Миша, милый, прости, пожалуйста… Я не хотела… Я не нарочно, я тебя не видела. Прости…
Михаил осторожно помотал из стороны в сторону головой, ощупал пальцами челюсть и произнёс, растягивая слова:
— Ну, мать, ты приложилась от души… Челюсть, вроде, цела, но алименты ты мне платить будешь… по инвалидности…
В это время из ванной вышла Ирина. Увидев всех в одной куче на полу, она, удивлённо раскрыв глаза, спросила с подозрительной улыбкой:
— У вас что тут без меня — групповуха?
Действительно, сюжет представлялся не двусмысленным: на всех присутствующих приходился всего один предмет одежды — Натальины трусы.
— Дура! У тебя только одно на уме! — со злостью накинулась Наталья на ничего не понимающую подругу.
— Ты чего? — изумилась та.
— А то, что у тебя только одно на уме и есть! — проворчала Наталья, стараясь взять себя в руки и успокоиться.
— Не волнуйтесь так, девочки, — примирительно сказал Михаил. — Меня теперь долго на женщин не потянет.
— А что произошло? — Ирина всё ещё ничего не понимала.
— Вот эти… вот эти чудаки… на букву «М», — Михаил показал пальцем на Иванова с Натальей, — сами не живут и людям жить не дают. Чуть не убили… извращенцы!
Ковалёв с общей помощью перебрался с пола на кровать, где возле него сразу же заворковала Ирина. Всё вроде бы обошлось — Михаил приходил в чувства.
Наташа тоже постепенно оправлялась от шока. Подобрав ноги, она сидела на кровати, укутавшись по шею в простыню, словно в глухую защиту. Иванов сел рядом и показал на кровавый укус на плече со следами её милых зубок.
— Это потому, что все мужики — идиоты! — зло бросила Наталья.
— Все? — уточнил Иванов.
— До одного. И козлы…
— Сама ты дура! — сдержано отозвалась с соседней кровати Ирина. — Совсем с ума сошла. Психичка. Это у тебя от хронического «недотраха».
— Ты бы заткнулась, сучка безотказная! — Наталья снова начинала выходить из себя.
— Что-о? — с угрозой в голосе протянула Ирина, поднимаясь с кровати.
Иванову показалось, что вдобавок ко всему бабьи разборки в три часа ночи — это уже слишком. Но прежде, чем он успел вмешаться, подал свой грубый командирский голос Михаил, схвативший Ирину за руку:
— Всё, сучки! Полаяли и — в будку!
Потом, обращаясь только к Ирине, сказал:
— Нам от этих «весёлых ребят» сегодня покоя всё равно не будет. Поэтому хватай-ка подушки и пойдем на кухню. Спать хочу.