— Но… что же делать с государыней? — пискнул из зала журналист, только вчера включенный в придворный пул. — Матушку пресветлую куда девать?
На белые лица придворных легла печать ужаса.
Лейб-гвардейцы, окружив паренька в очках, стали крутить ему руки.
— Долой империю! — жалобно кричал тот. — Да здравствует республика!
Цезарь поднялся с трона, вытянувшись в струну.
— Оставьте его! — провозгласил он, обращаясь к офицерам лейб-гвардии. — Пусть остается и слушает. Ведь у нас в империи демократия, а не абы что.
По взмаху длани августа защелкали фотоаппараты, с жужжанием повернулись камеры. Лейб-гвардейцы дождались, пока съемка закончится, и вышвырнули вольнодумца вон. Цезарь сел обратно на краешек сиденья.
— Ты кто?! — с удивлением воззрился на него август. — А, вспомнил… Все правильно сказал — у нас демократия, и каждый имеет право думать, что хочет… Лишь бы рот свой поганый не открывал, где не надо. Государыня? Мы с уважением относимся к этому мифическому образу, но для царской свадьбы нужно нечто совсем другое. Я надеюсь, скоро ТВ выпустит на экраны документальный фильм, где объяснит: Иван Грозный был женат восемь раз, Петр Первый — два, а Екатерина завела сорок любовников.
Продюсер Главного канала Леопольд фон Браун, чьи щеки покрывала мучнистая бледность, слабо кивнул. По левую и правую руку от него стояли Муравьев с Антиповым, четко контролируя каждый поступок барона.
— Вундербар, — милостиво сказал царь. — Что ж, тогда остается правильно подобрать невестушку. С родословной, красотой и знатностью рода.
Увидев смену царского настроения, придворные осмелели.
— Ваше величество, — с величайшей осторожностью, разливая в голосе мед, пропел министр двора Шкуро. — Не обратить ли снова ваше благосклонное внимание на ту красавицу спортсменку-с? А что? Из рода среднеазиатских эмиров, волоока, тело чудесное — сам в «Плейбое» видал. Сексуально, политкорректно, выгодно — заодно завяжем контакт с мусульманами.
— Не пойдет, — вздохнул император. — Во-первых, я уже прессе сказал, что с ней ничего не было — а теперь получается, будто наврал. Во-вторых, тут же и Татарстан, и Кавказ, и Башкирия впадут в возмущение — а чего на наших-то не женится, неужели такие плохие? Начнут девок пачками в «Плейбой» пихать, чтобы я в их красоте убедился. Нет, дорогой граф. Тут требуется нечто нейтральное по национальности — но в то же время весьма крутое.
Тронный зал погрузился в раздумья — шелестом пронеслись вздохи.
— Государь, как вы смотрите на Пугачеву? — спросил министр культуры Суславский — худенький и сутулый господин с княжеским значком в петлице. — По-моему, достойная кандидатура. Не из дворян — скорее из казаков. Отличный голос, всеимперская известность. Записные враги, и те признают ее крутизну, скрежеща зубами. В сущности, дородна и хороша собой.