Олег жил другой жизнью. На работе бывал набегами, в основном затем, чтобы забрать заказ и потом, на домашнем компьютере сделать из разрозненных и хаотичных мыслей шедевр полиграфической продукции. Идеи у него были самыми сумасшедшими, но каждый раз заказчики причмокивали от удовольствия, при виде конфетки в яркой обертке, которую Олег небрежно подсовывал им под нос.
Моя жизнь была проще. Работа не радовала, но позволяла существовать в относительно свободном графике. С утра я оббегал магазины, принимал заказы, а потом, отчитавшись перед мерчендайзером, спешил домой, в скучное, убогое существование поеденного молью положительного персонажа. Даже перед самим собой было стыдно признаться, как мне не хватало брата, с едкими комментариями, ядовитыми репликами, бесконечным тормошением. Олег привык вести за собой, как жесткий командир, не спрашивая мнения рядового. Доходило до того, что я звонил брату, заманивал его к себе на обеды, во время которых ластился, как верный пес. Олег снисходительно жевал подношение, иногда ночевал и даже работал на моем компьютере, чтобы потом умчаться в пышущую приключениями ночь.
Олег мог запросто заявиться пьяным в три часа ночи и, силком вытащив меня из постели, заставлял слушать какой-то бред. Часто был настолько агрессивен, что я предпочитал не спорить, опасаясь, что он попросту начнет меня бить. В его рассказах он выходил то бичующим себя, то злорадным деспотом. Я кивал, согласно принимая каждую из сторон, он же, злился, что его слушают вполуха, стучал кулаком по столу и требовал внимания. Думаю, в глубине души он тоже остался очень одиноким, несмотря на его браваду.
Пугало не это. Его пьяная злоба была, по крайней мере, понятна. Лично я чувствовал нехороший зуд на кончиках пальцев, когда брат начинал с абсолютно стеклянными глазами рассказывать о своих фантазиях вкрадчивым мяукающим тоном напившегося сливок кота. В сочетании с фанатичным блеском глаз это выглядело по-настоящему пугающим. А желания, о которых он говорил все чаще, заставляли волосы вставать дыбом.
С ним что-то происходило. Вот уже несколько месяцев Олег нервно дергал плечами на все расспросы, и сурово обрывал попытки вывести его на чистую воду. Он был зол, психовал по пустякам и бесконечно кому-то звонил. Поведение, отрывки фраз и зловещие интонации настораживали. Не то, чтобы я беспокоился всерьез, но его нарастающее с каждым днем возбуждение не могло остаться незамеченным.
Вчера он тоже был дерганым. Любое слово, вскользь брошенное мною, его раздражало. Предпочтя не ссориться, я рано ушел спать, выпив на ночь пару таблеток цитрамона. Голова просто раскалывалась.