— Чем плох частный сектор? — глубокомысленно спросил Никита.
— Тем, Никитос, что среди частных домиков прятаться куда сложнее. Люди давно живут, друг друга знают, и постороннего заметить легче. Здесь же, в этих каменных коробках, люди десятилетиями не имеют понятия, кто живет в соседнем подъезде. Если наш маньяк не идиот — а я думаю, это не так — он предпочтет искать жертву в центре.
— В центре опасно, — не согласился Никита. — Народу больше. Увидеть могут.
— Я тебя умоляю! Помнишь, как у нас средь бела дня из прокуратуры сперли компьютеры и никто даже не почесался? Или когда у нашей редакции — прямо напротив милицейского поста пацана гопники убили? Ведь их до сих пор не нашли. Кстати…
— Что?
— Да так… Еще один довод, в пользу того, что он живет вот здесь, — я ткнула пальцем в обведенные кружком три остановки. — Если маньяк обитает в частном секторе, он старается не гадить, где живет. Больше шансов, что засекут. Частники наблюдательнее, пропажу человека заметят раньше.
— Я могу тебе массу примеров привести, когда в доме бабуля помирала, и ее обнаруживали уже в состоянии мумии, — скептически возразил Никита. — Но пусть так. В конце концов, эта версия ничуть не хуже других. Джокер, как его по Витиным словам, величают менты, здесь действительно не отметился.
— Или трупы не нашли, — мрачно сказала я.
— Ну, или так. Юль, но это все при условии, что он здесь живет. А если нет?
— Тогда что?
— Ну, может быть, он работает где-то там? Такс… — Никита подвинул к себе карту. — А что у нас тут есть?
Прочесав карту, мы пришли к выводу, что никаких крупных объектов по данному маршруту нет. Ни фабрики, ни завода, ни крупной фирмы, которая могла бы организовать подвоз сотрудников.
— Это значит, что он может быть кем угодно, — недовольно произнес Никита. — И работать в любом месте: магазине, заправке…
— И при этом ездить через весь город, — задумчиво, произнесла я. — Два раза в день… Ежедневно…
— Это только теоретически!
— Ну, пусть хоть теоретически, все лучше, чем ничего. Два раза в день, по одному маршруту, причем он успевает наметить себе жертвы…
Мы ненадолго задумались.
— Он с людьми работает, — неожиданно резко сказал Никита. — И отвечает за какой-то конкретный участок города. Поэтому по одному маршруту и мотается. Скажем, участковый врач.
— Участковый врач за весь город отвечать не будет, — запротестовала я. — Здесь что-то другое.
— Риэлтер? — предположил Никита. — Они как раз город на секторы делят.
— Или кондуктор в том же самом автобусе, — сказала я. — Работа с людьми, все сходится. Или агитатор на выборах. Когда у нас выборы?