Разговор начали представители обороняющейся стороны:
— Мы готовы выслушать ваши предложения. — Вояка сразу взял быка за рога.
Я повел плечами в доспехах:
— Предложение одно. Вы сдаетесь, а мы вас не режем. Женщины и дети отправляются по домам. Мужчин под охрану. Придется позже поработать, но ничего личного. Лишней крови не будет. Все ценности, как личные, так и городскую казну — сдадите. Коли есть возможность — выкупайтесь, без рабов мы прекрасно можем обойтись. Кое-кого за имеющиеся заслуги позже отпустим без выкупа. Про всех не скажу, не знаю, как удачно сложится поход. Так что врать не буду.
— Как мы можем быть уверены, что вы нас не обманете? — заволновался мэр.
— Ты хочешь, чтобы я мамой поклялся? — хмыкнул я. — У тебя что, большой выбор? Коли откажетесь, через час вы все — трупы. Разве что кто-то из баб и детей возможно в живых останется. Если повезет. Детей не всякий захочет рубить, баб по понятным причинам. Да и то, если много крови за себя не возьмете.
— А что в городе резня, идет, коли вы добрые такие?— Скосил презрительную гримасу предводитель городской стражи.
— По большому счету уже не идет. — Пожал я плечами. — Кучи трупы нам не нужны. Так что порядок уже наводим.
— У меня другое предложение.— Опять вояка, мэр кивнул, соглашаясь с ним. — Мы сдаем вам городскую казну, ценности и вы нас отпускаете, на кораблях что стоят в порту. С оружием.
— Предложение отклонено. Оружие тоже денег стоит. Не вижу причин чтобы мы их лишались.
— Перед отплытием оружие сдадим, — после раздумий, мэр, следя за моей реакцией, хотя непонятно что он хотел заметить в лице закрытом стальной пластиной.
— Вы не поняли, уважаемые? Я сюда не торговаться пришел. Мне лишняя кровь не нужна. Ни своя, ни ваша. Серьезного сопротивления вы нам оказать не сможете в любом случае, но кое-кого из моих воинов вероятно все-таки убьете. То, что вас всех вырежут, их не воскресит. Поэтому либо вы сдадитесь — либо готовьтесь к смерти. Выпускать из города мы никого не собираемся.
— Это ты так думаешь, орк, что нас легко возьмешь!— Рыкнул командир городской стражи. Обиделся, что его уцелевших воинов и ополченцев так низко оценили. Или надеется на продолжение торга.
— Я ничего не думаю. Я высказал, вам мое предложение. В чистом виде продиктованное моей доброй волей и милосердием, — мэр чуть не подавился, — это вы должны думать. Принимать его или нет. Времени на это я вам даю час. Как раз в храм успею сходить с тем же предложением. За это время, я ожидаю, что вы примете решение. Не захотите? Ваш выбор. Время пошло.