Валя обмерла. На нежном голубоватом поле лежали две темные розы. Веточки, вышитые золотой гладью, прорастали из боковых швов. Под узким V-образным вырезом сходились бархатные головки, подчеркивая линию груди. "Шестьдесят пять, девочки, шестьдесят пять". Услыхав цену, Валя мгновенно сникла. Всех ее денег, если вовсе забыть про еду, на этот джемпер хватало в обрез. "Может быть - тебе? - обернувшись к подруге, она предлагала от всего сердца. - Господи, красота-то какая! У тебя же свитерок черненький - всего один..."
Кончиком пальца Маша-Мария вела по линии ворота. "Нет, - она отвергла, - джемпер мне не подходит". Валя не успела спросить, почему? "Это надо взять тебе. Денег хватит? Вынимай". Никогда, будь она одна, Вале не хватило бы решимости, но теперь, подчиняясь решению этой девочки, она не боялась голодной смерти.
В общежитие Валя вернулась поздно, часов в девять. Под пальто притаился мягкий комочек. Всей кожей она чувствовала его, как будто сверток был лисенком, готовым выпустить когти. Скользнув в пустынную душевую, она стянула старую кофту и, осторожно пропихнув голову, расправила на себе джемперок. В грязноватом зеркальном осколке отразились темные розы, и, словно глядя на себя чужими глазами, Валя думала о том, что сегодня же подойдет к Наташке и попросит познакомить...
Комнатная дверь была заперта. Она подергала ручку, но створка не поддавалась. Царапая ногтями, словно сама стала когтистым лисенком, Валя стояла под дверью и боялась заплакать. Если бы они увидели ее в этом, непременно открыли бы дверь. За створками было тихо. Детская мысль - пожаловаться - плакала в Валином сердце, но она понимала: жаловаться - позор. Отступив от непреклонной двери, Валя побродила по коридору, не решаясь ни к кому постучать. Она зашла в душевую и примерилась: в угол на пальто. Холодная сырость замкнутого пространства показалась страшнее бездомности. Валя спустилась по лестнице, но, дойдя до уличной двери, неожиданно свернула и вошла в служебную каморку. Спросив разрешения, она набрала номер и, услышав голос, заплакала. Глотая слезы, Валя рассказывала, что ночевать негде, дверь в комнату заперта, как ни стучи - девочки не пустят, но голос по ту сторону трубки прервал, не дослушав: "Садись на двадцать второй, остановка ДК связи, помнишь? Через полчаса - на остановке. Поняла?"
3
Тихим, потерянным голосом Валя рассказывала: о хохоте за спиной, о замкнутой двери, о холодной душевой, в которой она, изгнанная из комнаты, не решилась провести ночь. "Вот это... Сегодня... Ты покупала для них?" Открытое горло залилось розовым, и Валя кивнула: "Да".