– Олег, я не говорю, кто она, не из недоверия к тебе, просто...
– А зачем говорить? У каждой девушки есть родители. И адмиралы не материализуются на сем грешном островке по собственной прихоти. Я понимаю, что это не просто дочь своих родителей. Это – Принцесса. С заглавной буквы. И не нужно мне отвечать и даже кивать не нужно: персона я неуравновешенная, молоть могу все, что в дурную голову придет, так что... Совесть твоя чиста. А мне, обывателю, к чему избыточная информация? Ни к чему. Факт.
– Олег, ты же в теме...
– В какой теме? Здесь не симфония, не адажио и не скерцо: просто наворот за наворотом и нитей – никаких. Я устал разгадывать этот ребус! Измаялся! Купаться хочу! Все!
– Валяй. Я с тобой.
В волну я зарылся одним прыжком и поплыл прочь от берега. Женя Вересов бросился следом, но вскоре заметно отстал: в плавании нужны навык и сноровка. Я ушел под воду настолько глубоко, насколько смог, полюбовался бескрайней синевой, вынырнул и поплыл к берегу. Вышел, отряхнулся. Голова была свежей.
– Ты прямо как дельфин.
– Положение обязывает.
– Спасатель.
– Бывший.
– Спасатель не может быть бывшим.
– Женя, не нужно меня агитировать. Не стану я играть в ваши игры. Сначала я обозлился, ввязался, а теперь вот осознал: то ли мозги не те уже, то ли возраст: сентиментальным стал и ранимым, хочется всем верить и любить весь мир, вот я и верю...
– Ты всегда был таким.
– За пару суток я выслушал горы словесной шелухи, но так и не понял, где истина. Кстати, как ты на меня вышел?
– Сам что думаешь?
– Я не могу думать, только догадываться.
– Ну и?
Я попробовал сложить два плюс два. Или – отнять. Кто на Саратоне привычен, как деталь пейзажа? Стоит в нужном месте на сей доске и не отсвечивает? Береженый и постоянный, как фонарь? Иван Саввич Савин. Как в песне поется? «Кто что варит, кто что жарит, маринует и печет – знаю я наперечет!» Да и никто из «хозяев жизни» не замечает обслугу, зато она замечает все. Еще существенный момент: возможность иметь пусть негласное, но удовлетворение от собственной реальной значимости при внешней незначительности. А то, что ему меня не слили, как и мне его... Просто техника. Или даже больше: обычай.
Все эти мысли проскочили в моей голове за мгновение, ответил я сразу:
– Автомобиль. Савин.
– Ну вот, а говоришь профнепригоден.
– И ты совсем недавно за мной увязался.
– И успел заметить, что ты мрачен, как вологодский валун. Попал в переделку?
– Краем.
– Я на острове чуть более двух часов. А за тобой гнал – едва поспел. Но навыки не утерял.
– А чего сам? Поручил бы кому-нибудь.