– Нет. Он сам со мной свяжется.
– Вы либеральны, адмирал?
– Нет. Но установить за ним наблюдение, если он этого не хочет, на Саратоне просто невозможно. Статус острова.
– Эти западники развели тут... Ну хорошо. Я придам вам своих людей. На встречу с Дроновым поедете вместе. Если только... Сам Дронов не пропадет с этой своей бриллиантовой информацией по бриллиантовой молодежи?
Вересов молчал с минуту. И я понимал, что творится в его душе: он знал, что я слушаю. Наконец он произнес:
– Не знаю.
– Позвоните ему, поговорите по-доброму. Чтобы вышел на контакт. А мы с вами додавим Арбаева и займемся нефтянкой. Да, вот еще какая мысль пришла... Насколько я понимаю, обладать такой информацией, какая есть у Дронова, куда опаснее, чем не иметь ее вовсе?
– Да.
– И реализовать ее крайне сложно и хлопотно... Да. Убирать. Быстро и без затей. Согласны? Брать с вас расписку кровью я не стану. Вы же подписали тот, первый приказ. – Ведерин рассмеялся скрипуче.
– Вы уже отдали приказ об устранении Дронова?
– Нет. Приказ отдадите вы, адмирал. Сразу после нашего разговора. Ну-ну, что вы так помрачнели, Евгений Петрович? Мы-то с вами будем жить еще очень долго и счастливо. А кровь... Я бы и кровью расписался, если бы знал где...
Выстрел был бесшумным. Ведерин застыл на месте, чуть приподнявшись на носочках, и рухнул лицом вниз.
Арбаев отложил винтовку, вынул наушник, повернулся ко мне, развел краешки губ в оскале, весьма отдаленно напоминающем улыбку.
– Иногда так приятно хоть что-то сделать самому. В наших краях мужчина э т о должен делать сам. Боялся, руки подведут. Не подвели. – Вздохнул. – Теперь Алина будет спать мирно. А этот... умер с погаными мыслями. Шайтаны будут раздирать его душу до скончания века. И в глазах его была пустота. Это я разглядел ясно.
Арбаев встал и, прихрамывая, потрусил к автомобилю, оставленному в ста пятидесяти метрах, на шоссе. В гипсовом воротнике под свитером он походил на инопланетянина.
Я спустился на берег. Вересов сидел лицом к океану и смолил четвертую сигарету.
– Угостишь?
Он молча пододвинул пачку. Я чиркнул спичкой, затянулся.
– Ты вроде курить бросил, – сказал я.
– С тобой и запить – не грех. Ну ты и... – Вместо отборных выражений адмирал вцепился зубами в сигарету и в пару затяжек спалил ее почти до фильтра.
– Все нормально, – пожал я плечами.
– Стрелял человек Арбаева?
– Он сам.
– Помню. Он когда-то был чемпионом.
– Ага.
– И что теперь делать? Копать будут глубоко и активно.
– На Саратоне? Никто здесь этого не позволит. А вот бумаг ты испишешь гору.
– Две горы.