– Три.
– Тебя потянуло на юмор, Дронов.
– Ну да. Сергей Анатольевич Ведерин геройски пал от руки злого террориста. При исполнении и в полном нелегале. Так что – его еще наградят. Посмертно.
– Тебя к награде представлять?
– Меня? Это пожелание или угроза?
– Доброе слово.
– Спасибо. Да меня вообще здесь не было.
– Что будешь делать с информацией?
– Предам гласности.
– Дронов, ты...
– Каждому из людей, кто был кодирован, я назову контрольное слово, которое ликвидирует код.
– Неоперативно мыслишь.
– По-человечески. Как могу.
– А ты... уверен, что тебе слили верную информацию? А не наоборот?
– Уверен.
За пару часов я успел не только собрать «слуховой аппарат» – на это потребовалось всего минут десять. Потом отзвонил Арбаеву и попросил его прибыть на встречу с тем, кого он жаждет видеть, с любым снаряжением, но без эскорта. Иначе встреча не состоится. Александр Алиевич все понял правильно.
Но это были не все дела. За час с небольшим я успел смотаться в отель «Саратона» и назвать «волшебное слово» – имя и дату рождения, которую она сообщила мне сама, милой девушке Даше Бартеневой. Ее реакция сначала меня напугала: девушка упала в кресло, все тело ее напряглось... Я ожидал всего, чего угодно: она могла броситься на меня, попытаться выпрыгнуть с балкона, сказать, что все замечательно, чтобы, дождавшись моего ухода, запереться в ванной и вскрыть себе вены... Вместо этого она разрыдалась. Потом лицо ее стало спокойным и умиротворенным. И она крепко уснула. Собственно, не было смысла не верить признаниям Фрэнка Брайта – ведь он был уверен, что говорит с человеком обреченным. Но сомнения оставались. Теперь их не было.
После этого я рассказал диктофону в подробностях обо всем происшедшем за последние трое суток. Включая версии и предположения. Как и то, что должно произойти. Болтал я по пути к банку; на Саратоне нет ночи, и все учреждения, способные понадобиться высокопоставленным клиентам, работают круглосуточно; арендовал сейф, куда и уложил кассету. Написал несколько строк адвокату с инструкциями на предмет моей возможной безвременной кончины и опустил письмо в ящик. Почта ушла через десять минут.
Вернулся в отель «Саратона»: Даша Бартенева спала мирно и тихо. Я успокоился окончательно. Вышел и через десять минут пешего шага был на площади Согласия. Александр Арбаев ждал меня в автомобиле. Один. За полчаса до рандеву Вересова и Ведерина на пляже я за рулем его машины прокатился по улицам, убедился, что все чисто, а заодно рассказал Александру Алиевичу о предпринятых мною мерах предосторожности. Он сказал: «Разумно». И – все.