О том же рассказал я и сидящему рядом Вересову. Тот скривился:
– Ты хочешь увидеть, как я бурно обрадуюсь? Ты грамотно снялся с двух крючков, Арбаева и Ведерина, и – поставил растяжку и на меня, и на магната.
– Хочется жить долго и счастливо.
– Ладно, Олег. Будем надеяться, ты дал ясные распоряжения адвокату.
– Абсолютно ясные, Женя.
– Я пойду, пожалуй. Борт в Москву через час. И ты здесь не засиживайся. Сам понимаешь, мне тоже нужно отдать распоряжения... Поскольку официально ни меня, ни Ведерина здесь нет и не было... Пора поспешать.
– Как водится. А потом – графа: «допустимые потери».
– Ведерин изначально предлагал занести в нее тебя.
– И ты с этим согласился, Женя.
– Нет, но...
– Прощай, адмирал. Выше голову. Ты возвращаешься с победой.
– А когда вернешься ты?
– Когда согреюсь.
– Тебе что-то нужно?
– Угу. Попроси Ивана Саввича Савина, пусть похлопочет о моем восстановлении в должности.
– В какой? – не сразу понял Вересов.
– Спасателя.
– Попрошу. Мне пора.
Мы пожали руки.
– Бог тебе судья, Олег.
– Он всем нам судья, Женя. Всем.
Я остался один. Океан, казалось, еще спал, и волны плескали в берег едва-едва, словно опасаясь разбудить до поры грозную неуправляемую мощь, что таилась в его величавом покое.
Ночь перед рассветом всегда видится мучительной и огромной. Усталость тяжелым ватным комом пригибает к земле, и кажется, ты вынес эту ночь только чудом, и хочется забыться, уснуть...
А вот это было бы безрассудным. Пока в голове убийственная информация, которую можно изъять болью или дурманящим снадобьем, я в опасности. Как в опасности и все те, что побывали в зеркальном лабиринте.
Перед встречей с Арбаевым еще одно хорошее дело я все-таки сделал. Узнал у Даши Бартеневой коды доступа к информационной кладовой медиа-корпорации «World News». И захватил ее компьютер со спутниковой связью и телефон.
В город не поспешил. Особняк, где укрывали девушку Катю, стоял в непрезентабельной западной части острова; я закинул сумку с компьютером за спину и побежал по плоскогорью в самую глушь. Было около девяти утра, когда я добрался до свалки отслуживших свой век автомобилей; справа располагался карьер и заброшенные века три назад каменоломни: некогда из белого известняка здесь был выстроен античный город, затем на его месте появился средневековый. Последнее, что было построено, – крепость Ла-Гросса; потом остров потерял значение торгового центра и места пополнения припасов для кораблей, пересекавших Атлантику, пришел в упадок и забвение, пока уже в новейшее время не превратился в круглогодичный курорт.