Барон Данглар сокрушенно покачал головой. Чувствую, меня он оставил на десерт. Бесчестный и коварный русский, служитель «империи зла»... А что поделать? А ничего. Клише, какие втюхивали в голову западного обывателя более полувека, так и останутся в тех, кто их принял за чистую монету. А если уж говорить правду... Мы и к себе-то злы, так кто к нам будет добр? Бессмысленно жить мы не хотим, а осмысленно – не умеем.
А Данглар вдруг улыбнулся смущенно, спросил:
– Пожалуй, я выпью еще кофе. И приготовлю сам. Кому-то еще?
– Мне, – отозвался я.
И барон занялся приготовлением изысканного напитка при полном молчании присутствующих. А что было говорить? Нечего. Перебрасываться шутками – глупо и неуместно. Говорить о том, что все между нами осталось по-прежнему, – тоже. Барон свое дело знал: посеешь недоверие – пожнешь вражду.
А сейчас он просто давал возможность всем «потереть нервы». Ощутить свою уязвимость и убогость, свою потерянность и свою тревогу... А тревожиться было от чего. Ладно я – человек отвязанный, привыкший на просторах отечества к тому, что кто силен, тот и прав: так было раньше, так сейчас. На Западе то же, но облечено в стойкие рамки законов и установлений, в малопонятные юридические формулировки и уходящие в глубь столетий письмена хартий и постулатов, призванных охранять власть тех, чьи предки некогда были сильными и дерзкими, чтобы ее завоевать. И Диего, и Фред, и Бетти – люди Запада, пусть и потравленные войной, но...
– Итак, – барон поставил передо мной чашку свежесваренного кофе, – Олег Дронов. Вы для меня, да и для всех присутствующих, самый любопытный персонаж.
– Персонажи бывают в мистериях. А я просто человек.
– Угу. Вот только слово «просто» к вам не очень подходит. О вас справки было навести труднее всего: «железный занавес».
– Он давно проржавел. С обеих сторон.
– И тем не менее. Что касается вас, господин Дронов, мы можем только предполагать. И что мы предполагаем? Вы человек интеллекта.
– А в душе вы мне отказываете?
– Одно другому не мешает.
– Когда как.
Барон на секунду задумался, кивнул какой-то посетившей его мысли и продолжил:
– И тем не менее: вы умны, много читаете, но только художественную литературу, беллетристику и никакой прессы. Отчего? Оберегаете свой покой? Вы даже новостных программ избегаете. И я вам скажу, почему: вы у м е е т е профессионально отделять зерна от плевел, по кусочкам создавать цельную картинку события, восстанавливать его, как реставраторы восстанавливают картину... Только – быстрее, озарением, вспышкой. Я правильно излагаю?