– Лет около пятидесяти, лысоват, скуласт, раскос... – Это были приметы Александра Алиевича Арбаева.
– Насколько серьезны повреждения?
– Сказать трудно. Перелом руки, ключицы, возможно, повреждение шейных позвонков. Без сознания. Болевой шок.
– Доставьте в госпиталь и примите все меры...
– Есть.
Бойцы, выскочившие из вертолета, отличались от пришедших в сознание карабинеров разительно. Все – загорелые, сухощавые, с выверенными и скупыми движениями, они быстро подобрали связанных людей Арбаева и забросили в подъехавший фургон. Старший группы, мельком взглянув на меня, подбежал к Данглару:
– Яхта. Эти ребята пришли на яхте.
– Она на якоре?
– Нет. Дрейфует метрах в трехстах.
– Задержите. Хотя, я думаю, вряд ли они куда-то исчезнут без своего патрона. Выполняйте.
– Есть.
Командир с бойцами скрылся в чреве машины, вертолет снова взмыл, нырнул под обрыв и понесся низко над водой к яхте, стоимостью миллионов в пятьдесят, не меньше.
Данглар брюзгливо опустил уголки губ, наблюдая за полетом. Потом произнес надменно:
– Как видите, на Саратоне есть кому поддержать порядок и закон. Железные парни.
– А кто спорил? Что хорошо, то хорошо, – отозвался я, тоже провожая глазами геликоптер и переживая лишь об одном: как бы с борта судна не полыхнула неяркая вспышка и какая-нибудь ракета класса «земля—воздух» не превратила железных легионеров Данглара вместе с винтокрылой машиной в груду паленого металла.
Вроде обошлось.
– Что-то вы невеселы, господин Данглар. С такими янычарами вы живо всех супостатов прижмете к ногтю, – сказал, подходя к нам, Фредди Вернер.
– Вы не хуже меня знаете, господин Вернер: там, где нужны мозги, сила не поможет.
– Объясните это господину Арбаеву, – бросил я.
– Если он останется жив.
Признаться, меня несколько даже озадачила невозмутимость Алена Данглара. Александр Алиевич Арбаев пусть и не был фигурой «первого ряда», но он и не «атлет» какой-нибудь... За его безвременную кончину можно и ответить.
– Господин Данглар, а вы не боитесь... – не удержался я от вопроса, но префект оборвал меня на полуслове:
– Мести? Нет, не боюсь. Он нарушил правила. А правила созданы для того, чтобы их выполняли. Всегда. Кажется, я разъяснил это вам недавно. Но вы были невнимательны, господин Дронов.
– Из всякого правила делают исключения, – с сомнением произнес я.
Барон промолчал. Дошел до поданной ему машины – горе-карабинеров уже увезли, – плюхнулся на сиденье, разлепил губы и сказал:
– Исключения? Делают. Но не для всех.