А что меня волнует во всем этом бедламе? Только одно: я не считаю людей ни мусором, ни средством достижения каких-либо целей. Каждый человек – носитель образа и подобия Божия, обладатель бессмертной души и свободной воли. И лишь бесовская гордыня заставляет его избирать путь смерти и ввергать в нее окружающих. Противно и гнусно, если молодых людей доводят до самоубийства. Те, что это делают, какими бы формальными лозунгами они ни прикрывались, как и террористы всех мастей, служат лишь своей гордыне. Их нужно остановить.
Тревожная мысль – «а что я могу сделать один», – хотя и апеллирует к разуму, разумной не является. Важнее другая: выбери себе жизнь и – живи.
Стук в дверь был жестким, но не нарочитым.
– Заходи, Диего.
– Не спишь?
– Уже нет. Кофе выпьешь?
– Вместе с тобой.
– Давай.
Заниматься с джезвой я поленился. Включил кофеварку:
– Ты ведь пьешь капучино?
– Естественно.
Диего помолчал, спросил:
– Что собираешься делать?
– Прокатиться по Саратоне.
– Тебе есть что мне сказать, Дрон?
– Вообще-то найдется... если оно тебе нужно.
– Я хочу услышать твою версию происшедшего.
– Она у меня сложилась не вполне.
– Тебя не пугает, Дрон, что ты для Данглара – подозреваемый номер один?
– Думаешь?
– Ты русский. А стереотипы у людей, родившихся более полувека назад, стойки.
– Угу. «Империя зла». Вот только ни ты, ни Данглар не обыватели из глубинки.
– Но резон в его словах есть.
– Есть, – согласился я. – А в чем твой интерес, Диего?
– Ты же понял, Дрон. Я здесь не отдыхаю. Я здесь живу. А история приключилась препоганая. Непонятные истории никто не любит. Вот и нужно ее размотать. Чтобы дальше жить.
– Согласен.
– Поработаем в паре?
– Не сегодня, Диего.
– Что так?
– Подумать хочу. Крепко подумать.
– Думать никогда не вредно. Но порой – поздно.
Диего ушел, оставив после себя аромат дорогой сигары. Вообще, этот столбовой испанский аристократ был абсолютно неприхотлив ни в еде, ни в одежде, обошла его и деловая мода на непременно дорогие часы, но вот сигары, спиртное и кофе он признавал только исключительного качества.
«Думать никогда не вредно. Но порой – поздно». Принимать слова дона Диего за угрозу? В словах любого человека не больше угрозы, чем в нем самом. А Диего Карлос де Аликанте никому никогда не угрожал – по крайней мере за то время, что я его знаю. Да и вообще: люди такого типа не раздают угроз. Они их сразу исполняют.
А что собираюсь делать я? Пожить ночной жизнью Саратоны. Как ни странно, проведя здесь почти полгода, ни столицы, ни окраин острова я почти не знаю. Нет, я объехал его весь, но скорее из любопытства к океану: он разный в разных частях Саратоны. Тот, кто прожил всю жизнь в мегаполисах, отрываясь на двух-трехнедельный отпуск, часто и природу воспринимает поверхностно: океан – как большую ванну, песок – как большой коврик, лес – как большой зонтик. Урбанизация сознания. А океан – это...