– А ты не боишься? – Она даже не стала уточнять чего.
– Боюсь. Но смысл нашей жизни – в преодолении страха. И – в обретении любви.
– Ах, Дронов... Если бы я знала много лет назад, что ты такой романтичный и цельный мальчик...
– И что бы изменилось, Люся? Романтизм люди полагают слабостью.
– Наверное, ты прав. А все-таки подумай. Я смогу переправить тебя на континент. Так, что ни одна собака...
– Нет. Я останусь.
– Почему?
– Мне не нравится, когда убивают людей.
– Всегда убивают. Ты можешь это изменить?
– Люся, я не собираюсь спасать мир. А вот не допустить здесь новых убийств...
– Понятно. Что ты хочешь знать, Дронов? Только учти: заведение у нас специфическое, клиенты – того паче, так что никакой л и ч н о й информации о них я тебе не дам. И даже не потому, что мне за это сразу башку срубят... Хотя и поэтому тоже. У нас здесь хоть и не храм, а...
– ...мастерская.
– Мастерская. Ты знаешь, я порой думаю... Если мастера отпустят нити, на которых по их воле пляшут толпы на мостовых, маршируют солдаты, вихляются в клубах призрачного дыма телекумиры – человеки рухнут наземь обездвиженными тряпичными куклами.
– Мне, конечно, интересны твои философические обобщения, но...
– Спрашивай.
– Ты хорошо знаешь барона Данглара?
– Достаточно.
– Он здесь живет семь лет?
– Семь с половиной.
– Он не женат?
– Нет.
– И тебя не посещает...
– Дронов, чтобы тебе было яснее ясного: у Данглара постоянная... экономка. Заочница. Из моих.
– Как долго?
– Они меняются. Обычно каждая живет месяца три-четыре.
– Почему меняются?
– Одни любят постоянство, другие...
– Люська, ты неискренна.
– Сообрази сам, Дронов: когда мужик боится привязанностей?
– Когда его бросили.
– Вот именно.
– От Данглара ушла жена?
– Угу.
– К кому-то?
– В небытие.
– Умерла?
– Передозировка наркотиков. Намеренная. Мне кажется... Да, Дронов, когда я говорю «мне кажется» – это мои вольные домыслы, а не факты.
– Понял.
– Мне кажется, Данглар принял ее смерть как... предательство.
– Сталинский комплекс?
– Ну не настолько Данглар эгоцентричен. И монументален.
– Она оставила записку?
– Нет. Просто его, красавца и храбреца, променяли сначала на наркотический сон, потом – на небытие... Какой мужчина это простит?
Странные дела случаются с мужчинами... Барон Фридрих фон Вернер, барон Данглар... Совпадение? Бывает.
– Почему Данглар постоянно упражняется в стрельбе?
– Дронов, стрельба – это мужские игрушки. Ты-то сам что думаешь?
Я пожал плечами:
– Точный выстрел – единственное действие, способное принести мгновенный результат.