Оуэн снова пожал плечами.
— Так вы решили, как поступить с деньгами, которые Ридли пожертвовал вам на придел Святой Марии?
Торсби слегка улыбнулся.
— Я уверен, что это были неправедные деньги, Арчер. Но я всего лишь слабый человек. Так почему бы мне их не принять?
Оуэн заглянул в таверну Йорка, чтобы поднять себе настроение кружечкой знаменитого эля. К нему присоединился Том Мерчет.
— Выходит, подружка нашего короля приказала пролить столько крови. — Том покачал головой.
— Постарайся забыть об этом как можно быстрее, Том. Обмолвишься словом — тебя сразу сочтут предателем.
— Но ведь она так молода, неужели сама все придумала?
— Дядюшки вывели племянницу на эту тропу. Они незаконно торговали шерстью и заплатили Уэрдиру за сведения о королевском зяте-французе. А потом де Куси или принцесса Изабелла купили их молчание тем, что представили миссис Элис королеве.
Том хмуро задумался.
— А отрубать убитым руки велела Кейт Купер?
Оуэн подтвердил.
— Женщина с черной душой, — пробормотал Том.
— Она не смогла простить разорение отца, смерть брата.
— Это она травила Ридли?
— Нет.
— Бесс хотела рассказать миссис д'Олдборо, что ее Кейт сотворила с нашим Джоном.
Оуэн осушил свою кружку.
— Мне очень жаль, что так произошло.
— Но в конце концов Бесс ничего ей не сказала. Решила, что это может убить мамашу, и не захотела брать греха на душу.
— Бесс хорошая женщина. И мудрая. — Оуэн собрался уходить. — Мне пора к Люси.
— Да. И скажи Бесс, пусть идет домой. Тут пришел один парень, просится в конюхи. Я думал предложить эту работенку Джасперу, но Бесс говорит, что он учится читать и писать.
Оуэн кивнул.
— Джаспер хочет пойти в ученики к Люси.
— Что ж, выходит, верно говорят, нет худа без добра.
— Только добра этого как-то очень мало.
Мерчет пожал плечами.
— И на том спасибо.