Сесилия при виде зятя поднялась. Умный ход — ведь она была одного с ним роста. Пол Скорби больше не мог злобно взирать на нее сверху вниз, наоборот, ему пришлось отступить, чтобы встретиться с ней взглядом. Оуэн мысленно поаплодировал смелости этой женщины.
— Моей дочери нужен покой, Пол. Ты поймешь, когда увидишь ее. Она серьезно пострадала.
Пол Скорби обвел взглядом Оуэна и священника.
— Вот как?
Сесилия взяла в руки лампу.
— Я немедленно отведу тебя к ней.
Оуэн и отец Катберт тоже поднялись. Пол Скорби нахмурился.
— Я пойду один.
— Нет, Пол, — тихо произнесла Сесилия. — Один ты к ней не войдешь. — С этими словами она повернулась и направилась к лестнице.
Скорби двинулся следом, а за ним зашагали Оуэн и священник. В тот момент, когда все вошли в спальню, служанка, склонившись над Анной, промокала ей лоб.
— Спасибо, Лиза, — сказала Сесилия. — Можешь оставить нас и пойти перекусить, пока мы будем разговаривать с миссис Скорби.
Молодая женщина поспешно удалилась.
Оуэн внимательно наблюдал за Полом Скорби, когда тот подходил к жене. Распухший глаз Анны все еще не открывался. Увидев мужа, она спрятала забинтованную руку и натянула одеяло, закрыв им разбитый рот. Скорби побагровел. Он перевел взгляд на тещу, потом снова посмотрел на жену.
— У Анны есть и другие увечья, помимо тех, что ты видишь, — сдавленно произнесла Сесилия. — Живот черный от синяков, и внутреннее кровотечение не удается остановить.
Скорби повернулся к отцу Катберту.
— Как вы могли ей позволить уехать в таком состоянии? — грубо спросил он.
Молодого, неопытного священника так поразило поведение этого человека, что он открыл рот, но не смог произнести ни звука.
— Бог простит тебя, супруг мой, — сказала Анна.
Скорби удивленно обернулся.
— Простит меня? — Он опустился рядом с ней на колени. — Что ты говоришь, Анна?
Она отвернулась от него. Скорби посмотрел на Сесилию.
— У нее жар?
— Да. — Сесилия намеренно избегала смотреть зятю в глаза.
Пол Скорби потянулся рукой к подбородку Анны.
— Не трогай меня! — вскрикнула женщина, пытаясь отодвинуться подальше от мужниной руки.
— Что мне сделать, Анна, чтобы ты простила меня? — спросил он срывающимся от волнения голосом.
«Хороший актер», — подумал Оуэн.
— Оставь меня в покое, — прошептала Анна.
Скорби поднялся.
— Ну что ж, я, разумеется, не могу здесь оставаться, а тебе нельзя отправляться в дорогу. — Он посмотрел на тещу. — Вы оставите Анну у себя, пока она поправится?
— Она пожелала переехать в монастырь Святого Клемента, когда достаточно окрепнет для путешествия, — сказала Сесилия.