По мнению дедушки Дария, внукам было очень полезно общество друг друга. Ирдес стал более сдержан, серьёзен и осмотрителен, а Ван более раскован и общителен.
Малыша-эльфа Дарийхотел забрать к себе ещё когда тому был только год.
Когда погибли эльфийские Стражи Лэнхаэль и Вэя, родители Вэйванлина, старый Императортак ине простил себеихсмерти. «Малыш!.. Прости… — с болью подумалВладыка, снова невольно вспомнив погибшего шестнадцать лет назад эльфа. — Как же я виноват…Эх, упрямыйребёнок, ну почему, почему ты меняне послушался?!.И даже Вэя тебя не вразумила…»Только пятеро, включая самого Лэнхаэля знали, что эльфомСтражбыл лишь наполовину… Как всё получилось… глупо, подло! Какой сволочью порой чувствовал себя Дарий Завоеватель!
Сына погибших Стражейон воспитал бы как своего ребёнка, ведь малыш Ван и был ему родным, но тут упёрся Светлый Князь — мальчик оказался Хранителем, а их в последнем поколении появилось мало. Ребёнка отдали в другую семью Хранителей, где он и воспитывался. Завоевателюоставалось только наблюдать издалека, как растёт Вэйванлин, да незаметно, втайне от Князя, подкидывать мальчику задачки и подарки, которые и повлияли в итоге на его характероченьсильно.
Об этом не знали ни его сыновья, ни невестка, да и вообще практически никто, кроме ближайшего помощника.
Когда малыш сбежал из СветлогоЛеса, Владыкадолго веселился и хохотал, узнав подробности побега. Вот только след мальчика оборвался и как не искал его дедушка, найти не смог. Дарий-старшийбыл уверен, что малыш не погиб, но спрятался тот хорошо.
Только одного не знал дед — что его любимый внук Ирдес и Вэйванлин давно стали друг другукровнымибратьями. И когда спустя два года после исчезновения Ван явился в их дом с раненым Ирдесом на руках, дед твёрдо решилне отдавать Вана светлым во что бы то ни стало!
И пусть Фергорн со своей женой-истеричкой хоть желчью изойдут, а мальчика не получат!..
…— Вот такие дела, — закончил свой рассказ я.
Хищный блеск в глазах Маньяков сказал всё за них. Киса дёргала серьгу в ухе, а Глюк что-то лихорадочно разыскивал в своём компе. Ван мерил шагами комнату Глюка, то и дело порываясь что-то сказать, но передумывая в последний момент. Судя по взглядам, которые на меня то и дело бросал мой светлый брат, ему хотелось вытащить меня за шкирку хотя бы на кухню и основательно расспросить на счёт того, о чём пришлось умолчать в рассказе. Например, о Ветре и Авалоне. Кроме нас двоих никто из команды не мог чувствовать и слышать Ледяного Феникса. Разве что Юля, но не так чётко, она и сама себе иногда не верила.