Что-то для себя решив, Ван сел на диван и плотоядно усмехнулся. Как бы ни грозился эльф однажды посодействовать родителям и запереть меня в подвале на всю оставшуюся жизнь, а в любую мою авантюру всегда бросался без оглядки. Рычал он для проформы, чтобы показать, кто здесь старший. Наивный ушастый…
Комната Глюка, как основной штаб сбора и совещаний общими усилиями была заставлена креслами и диванами на всех. Да и не только этим… Вихрастый очкарик-программер был среди нас самый малоимущий. Поэтому мы постоянно таскали с собой «чего-нибудь к пиву», то есть забивали другу холодильник, да и о прочем ему никогда не требовалось просить — мы и так умные, всё знаем, что нужно.
— Вот! — воскликнул Глюк, тыкая пальцем в монитор. — Вот, это отчёт больше месяца давности! Здесь говорится о прекращении деятельности лагеря и его сворачивании! Вот отчёт четырёхнедельной давности о том, что лагерь окончательно съехал! Народ, у нас либо дезинформация, либо саботаж!
— И шпионаж, — сказала Юля в повисшей оглушительной тишине.
Маньяки поднялись из своего кресла, в котором умещались вдвоём, оглядели всех присутствующих и уверенно заявили в два голоса:
— Не в этой комнате. Здесь предателей нет. В этом мы точно уверенны.
— И за Легенду я ручаюсь, — хмуро добавил Макс.
— А Легенда поручится за ЭйнШтэйна, — тяжко вздохнула Рысь и выпрямилась в кресле. — Значит так. Никому, кроме уже посвящённых, пока ни о чём не сообщаем. Даже Дрэйку! Это понятно? А теперь каждый, повторяю, каждый, перебирает в голове свои Семёрки и думает, кто может оказаться… информатором врага.
Наша Семёрка? Не я, не Ван, не Киса, не Маньяки и едва ли Командир.
— Есть только одна загадочная фигура в нашей Семёрке, — медленно сказал Ван.
— Вэнди, — сказала Юля.
— Эй, эй, притормозите этот гон! — возмутился я. — С таким же успехом можно обвинить меня! Или Командира.
— Но, Ирдес…
Вэнди среди нас только два года. До неё был другой Призрак, о котором у нас стараются не говорить. Мимир. Во время одно из рейдов у Мимира не выдержало сердце — сказался порок. Даже мне, впервые убившему в девять лет, было до предела больно, когда умирал наш друг. Не знаю, как мы закончили тот рейд, лишившись товарища в разгар операции. И заподозрить сейчас Вэнди было самым… рациональным. Но мне этот вариант был отвратителен!
— Не хочу ничего слушать! — вскочив, я заметался по комнате. — Шпиона будем искать. Но не такими методами!
— И что ты предлагаешь? — Рысь прожгла меня взглядом, ясно говорящим, что строить планы и разрабатывать стратегию — это её дело.