Столь поспешное закрытие дела удивляло тем более, что от него за версту пахло деньгами. Деньжищами! Иначе не поплатился бы жизнью так некстати подставивший спину Флинт. Видимо, пребывание среди интеллигенции, пусть и военной, лишает бывших "джентльменов удачи" их не раз выручавшего прежде звериного чутья. Размягчает.
А ведь сведениями о кладе заинтересовался сам Лейба Троцкий. В глубине души Гапоненко не любил евреев, но свято верил: где евреи — там деньги! Почему-то как только в деле появился прокол, его вдохновитель быстро отработал задний ход, словно боясь, что его заподозрят в корысти. А кто же мог ему гарантировать быструю и легкую добычу? Впрочем, Дмитрию не раз приходилось сталкиваться с тем, как внешне героические, фанатически преданные революции большевики ломались и теряли уверенность при первом же серьезном нажиме. Или при допросе с пристрастием, которые для других сами же и санкционировали…
Вот и здесь. Пусти по горячим следам опытных сыскарей, молодых волков, натасканных на запах золота, поймали бы и таинственного Рагозина, и того, кто его прикрывал… Откуда-то же стало известно посторонним о намечавшейся экспедиции?
Расследование убийства Романова было проведено так поверхностно, что даже странным звучало утверждение, будто проводил его профессионал высокого класса…
Задержать надолго у себя бумаги Гапоненко поостерегся, боясь вызвать законный интерес товарищей по работе, которые по большей части не доверяли и друг другу, а уж новичку, который пока себя никак не проявил…
Правда, Дмитрий два документика из дела все-таки изъял — в архиве при сдаче содержимое папок не проверяли. Никому бы и в голову не пришло вынимать бумаги из закрытых дел — тут бы своим ладу дать!
С некоторых пор Гапоненко понял, что на этой службе даже запертый сейф не может гарантировать сохранности личных тайн, так что все нужные бумаги стал хранить в домашнем тайнике, подумывая, что, случись обыск — мало ли на чем в его следственно-политическом заведении можно споткнуться! — найдут тайник и глазом не моргнут. Иными словами, надо было позаботиться об устройстве тайного хранилища где-то в другом месте. Вспомнить, наконец, как долгие годы просуществовал среди плавней Азова тайный лагерь Черного Паши под самым носом у пограничников! Говорят, шила в мешке не утаишь. А если шило упаковать в чехольчик, да мешочек найти покрепче, и в Москве можно свой лагерь оборудовать…
Вот только людей пока нет рядом верных! В который раз он с тоской вспомнил своего верного друга и правую руку — Митрофана Батю. Сгинул где-то в горах Урала — солнцепоклонников искал. Так то — журавль в небе, а у людей в руках была синица пойманная, да Лейба Давидович её из рук и упустил!