— Остановись, Николя, ты скупишь весь магазин!
Он остановился, повернулся к ней, и Катерина удивилась тому, как помолодело его лицо! Глаза блестели будто от нетерпения: он уже видел, как приедет домой и будет одну за другой вытаскивать и раскрывать коробки, и из каждой доставать чудо!
— Давно я не получал такого удовольствия от покупок! — он обнял её за плечи.
— Господин Астахов! — опять строго напомнила она. — Мы в магазине! Что подумают люди?
— Они подумают, что не очень молодой господин без памяти любит свою молодую жену, которая к тому же родила ему сына. Они не осудят. Разве что посмеются…
Он помрачнел.
— Господи, как же мы все это донесем?! — отвлекая его от невеселых мыслей, всплеснула руками Катерина.
— Девчонка, да мы и не будем нести. Распорядимся, и их доставят прямо в твой номер.
Они вышли на улицу, уже начинающую расцвечиваться огнями реклам.
— А что все-таки хочет сама Катюша?
— Катюша получила все, что хотела, — лукаво улыбнулась она ему.
— Тогда, Катя, выполни мою просьбу: здесь недалеко магазин готового женского платья. Пожалуйста, не возражай! Все вещи шьют в одном экземпляре. Разве ты не хотела бы носить платье, которого нет ни у кого?
— Но это, наверное, безумно дорого!
— Не спорь! Это то, о чем я всю жизнь мечтал! Да и должен же я возместить тебе ущерб, купить что-то взамен испорченного в моем номере платья… Я сяду в кресло, а ты станешь примерять платье, одно за другим и, выходя в очередном, спрашивать: "Дорогой, как я выгляжу?"
Катерина расхохоталась.
— Только сейчас я понял, — грустно сказал он, — чего в жизни лишен: ни жены, ни детей…
— Коля, не надо!
— Не буду. Но как же я буду тебя ждать!
Выбрали они платье из розового японского шелка — чудо портняжного искусства! В какую копеечку влетело оно Астахову, оставалось только гадать. Отправлять платье с рассыльным Катерина не захотела. Впрочем, сверток был легкий, и она носила его с собой в ресторан, где они поужинали, в маленький магазинчик, где Катерина купила себе духи…
Возвращалась она в свой номер поздно вечером, с заветным пакетиком в руках, простившись с Астаховым у дверей отеля.
Катерина улыбнулась портье, который так на неё пялился, что чуть не вывалился из-за стойки, поднялась по лестнице, напевая про себя почему-то "Интернационал".
Она открыла ключом номер и вошла. Посреди комнаты, где аккуратной стопкой лежали коробки с игрушками, сидел в кресле… Петруша! Хирург Петр Игоревич Коровин.