в их лица и не обнаружил и тени напряженности. Они выглядели абсолютно
спокойными, как будто весь день посвятили прогулке по Москве. Хотя нет.
В их глазах была хорошо скрываемая тревога, настороженность, напряженность.
— Присаживайся, — сказал Стас, кивая на скамейку. — Как себя чувствуешь?
— Хреново! — грубо ответил Юра.
— Ого… — Егоров поднял брови.
Топорков решил сходу пойти в наступление, чтобы получить ответы на свои
вопросы сразу же, не давая им подолгу обдумывать ответ. Он имел на это
право. Ведь это они его позвали. Значит, он им зачем-то нужен. Значит,
без него у них что-то не выходит.
— Хорошие мои, — не скрывая раздражения, выдавил Юра, — я не почтальон,
я журналист. Я вас насквозь вижу. Если вы не расскажете, во что собирались
меня втянуть, если уже не втянули, я поднимаюсь и ухожу.
— Сейчас Роман подойдет, и ты все узнаешь, — спокойно и чуть подняв брови
сказала Тамара.
Юра почувствовал, что ему нечего сказать, а сказать что-то нужно.
— А где Игорь?
— Игорь погиб, — спокойно ответил Стас и опустил голову.
— Что? — Юре показалось, что он ослышался.
— Игорь погиб, — повторил Стас.
— Как погиб? — по-глупому задал Юра нелепый вопрос.
Ему не ответили. Пауза повисла над скамейкой. Топорков никак не мог осознать
услышанное, а его новые друзья в очередной раз убедились, что не в силах
ничего предотвратить. Пока не в силах.
— Роман, — сказала Тамара, кивнув в сторону приближающегося товарища.
— Вот он сейчас нам все и расскажет, — выдохнул Стас.
Роман шел быстрой, уверенной походкой.
— Ну что там? — спросил Стас.
— Все как всегда, — присаживаясь рядом ответил Роман.
— Что, черт возьми, как всегда? — спросил Юра.
— Прости, — начал Стас. — Мы были недостаточно откровенны с тобой.
— Недостаточно откровенны? — усмехнулся Юра. — Давайте назовем вещи своими
именами. Вы меня обманули и собирались использовать. Ты сам мне об этом
сказал у редакции. Вы меня совсем за идиота держите?
Егоров тяжело вздохнул и еще раз окинул присутствующих взглядом, как бы
говоря: «Другого выхода, кроме как рассказать все, у нас нет».
— Понимаешь… все… совсем не однозначно, — было заметно, что Стас никак
не подберет нужные слова. — В общих чертах предысторию ты знаешь. В 1911
году трехвагонный состав покинул Римский вокзал. Через двенадцать часов
он вошел в горный тоннель и бесследно исчез. За восемнадцать лет до этого,
один известный меценат и любитель театра, Лукавский, подкупив одного засранца,
приобрел череп писателя Никольского для своей коллекции. Никольского хоронили
в закрытом гробу — об этом есть запись в волостной полиции. По Москве