— Иди-иди, — говорит, — я не обижусь, как-нибудь сочтемся. Да тему-то лекции не забудь: «Оптическая индикатрисса в кристаллах».
Тут и взмолился наш Пантелей:
— Семен Лазаревич, благодетель, дозволь мне кучером остаться! Христом богом прошу! А эта самая… индийская актриса в крестах, нешто она по мне, да и слов я таких отродясь не слыхивал…
Вот так, Модест. История эта, конечно, старая… Однако не кажется ли тебе, что все, о чем говорил сегодня Чепков, напоминает «индийскую актрису»?
— Ну, что ты, Леонид, зачем же так? Оговорился, видно, Иван Яковлевич, это с ним бывает. Не бог весть какого ума человек. С неба звезд не хватает, но ничего, тянет кафедру и диссертацию вот скоро защитит. Нет, с ним работать можно…
— Это как понимать?
— Ну, как… Во всяком случае, когда он был секретарем, на факультете было спокойнее. Совсем не то, что ныне, с этим Стениным…
— Стенина я уважаю.
— Я тоже… ничего не имею против Алексея Константиновича. Но с Чепковым работать было легче.
— Ты хочешь сказать, удобнее?
— Я хочу сказать, мы понимали друг друга с полуслова.
— Еще бы! — рассмеялся Греков. — Это был не секретарь, а твой заместитель по политчасти.
— Не понимаю, чем он тебя не устраивал?
— Я людей не делю на тех, которые «устраивают» и которые «не устраивают». Просто одних уважаю, других — нет.
— А если эти уважаемые начнут ставить палки в колеса?
— Порядочный человек всегда останется порядочным, если даже окажется противником.
— Гм… Возможно. Но все-таки избавь нас бог от любых врагов, и порядочных, и непорядочных. А Иван Яковлевич умел с людьми ладить. И главное, считался с мнением всех…
— А всех ли?
— Ты же сам говорил, что даже к тебе, беспартийному, он заходил советоваться по любому вопросу, даже о составе партбюро.
— Ко мне он заходил, это верно. А вот советовался ли с рядовыми коммунистами, прислушивался ли к мнению молодых ученых?
— Но совет профессора важнее совета какого-нибудь ассистента. Так что, для пользы дела…
— Сомневаюсь, чтобы он поступал так для пользы дела. Судя по его сегодняшнему выступлению…
— Но ведь и я выступал сегодня против предложения Воронова.
— Вот-вот! В этом всегда и заключалась его «польза делу»: повторять то, что скажешь ты. Да только делает он это как тот медведь, что пытался булыжником комара на лбу у покровителя прихлопнуть.
— Этого я не замечал.
— Напрасно! Он ведь и сегодня, можно сказать, утопил тебя. Взял твои аргументы и довел их до полнейшего абсурда. Честное слово! Если кто еще и сомневался в правоте Воронова, то уж после такой речи… Скажи спасибо Стенину, что тот не дал ему до конца изложить свое кредо. Не то пришлось бы тебе самому выступать против такого «защитника».